Несвободное падение

Два вечера подряд журналист и книжный редактор Сергей Князев в псковском драмтеатре общался с журналистами, блогерами и читателями. В первый вечер он провёл мастер-класс «Как подготовить хорошее интервью?», а во второй рассказал об особенностях издания в Петербурге интеллектуальной литературы. Судя по количеству собравшихся, интеллектуальной литературой, издающейся в Петербурге, в Пскове интересуется ещё меньше людей, чем тех, кто хочет научиться брать хорошее интервью. И это при том, что во второй вечер присутствующие могли бесплатно получить разложенные на столе книги — подарок петербургских издательств. 

«Грабь награбленное»

В первый вечер Сергей Князев рассказал о «десяти правилах хорошего интервью». Например, правило № 2: «Заранее знайте первый и последний вопрос». Или правило № 7: «Будьте соразмерны собеседнику». Я особое внимание обратил на правило № 5: «Предупреждайте собеседника о неудобных вопросах». 

На следующий день после разговора о печальной судьбе интеллектуальной литературы в России я спросил Сергея Князева о правиле № 5. Дело в том, что в декабре 2016 года российские журналисты, в том числе и я, получили отличную возможность послушать и пообщаться со знаменитыми шведскими журналистами Фредериком Лаурином и Нильсом Хансоном. Так получилось, что эти шведы имели прямое отношение к отставке весной 2016 года исландского премьер-министра Сигмундура Давида Гуннлёйгссона (в прошлом тоже журналиста). Это произошло после скандала с панамскими офшорами. Для шведской телекомпании было важно задать премьер-министру Исландии именно неожиданный вопрос. Иначе на правдивый ответ рассчитывать было нечего. Если бы премьера заранее предупредили о «неудобных» вопросах, он вообще бы от интервью отказался, как отказался от предложений других телекомпаний. Но шведы не показались ему опасными собеседниками.

И тут журналист перед включённой камерой спросил г-на Гуннлёйгссона о его доле в офшорной компании. Премьер-министр «пришёл в замешательство», стал неумело отговариваться, а потом вскочил (камеры продолжали работать) и убежал.

Напомнив об этой истории, я спросил у Сергея Князева: как же так? Если мы будем всегда готовить своих собеседников, то правды от некоторых никогда не дождёшься. Сергей Князев спорить не стал (возможно, потому что его правило № 10 гласит: «Нет никаких правил») и сам рассказал мне о том, как недавно задал «неудобный вопрос» писателю и телеведущему Захару Прилепину — о том, как тот в 90-е годы в Нижегородской области совершал налёты на фуры. Прилепин вначале всё стал отрицать, но потом признался: да, было. И что такого?

Сергей Князев на встрече в псковском драмтеатре. Фото: Алексей Семёнов / «ПГ»

На сайте Захара Прилепина со ссылкой на издание «Деловой Петербург» (статья опубликована 28 апреля 2016 года) любой без труда найдёт то самое интервью Сергея Князева с Захаром Прилепиным, которое действительно заканчивается вопросом: «Дальнобойщиков, у которых вы, будучи омоновцем, 20 лет назад забирали груз, вспоминаете сегодня?». «Никого я не грабил, это неправда», — ответил Захар Прилепин. «Я могу показать интервью, где вы об этом говорите», — продолжил наседать Сергей Князев. И тогда Прилепин слегка отступил, признав: «Они везли в своих фурах с Кавказа по 10 тонн фруктов в каждой машине. Без всяких документов, абсолютно незаконно. Этот груз вообще можно было конфисковать и уничтожить. Если они отдавали немного для моей голодающей семьи, один арбуз и восемь киви, — они не беднели. Все эти вещи заложены у них в бюджете. Яхт и особняков я на этом не нажил, а дети мои могли есть фрукты».

«Если вы хотите, чтобы я переживал по этому поводу, то этого не будет, — продолжил закладывать идейную основу под «грабёж фур» Захар Прилепин. — В России строгость и абсурдность законов смягчается их неисполнением. Если власти хотят, чтобы всё было по закону, пусть начнут с себя, перестанут скупать дома в Лондоне и вывозить туда своих детей, жён, любовниц, собачек и хорьков. Россия долгое время жила по правилам теневого рынка, а я всегда жил одной жизнью с моим народом и этого совершенно не стесняюсь и про это искренне и честно рассказываю».

Когда Прилепин помещал это интервью Сергея Князева у себя на сайте, то, наверное, думал, что он поставил журналиста на место. Типа «делиться надо», а проще говоря, «грабь награбленное». В этом смысле Прилепин — настоящий большевик, как и написано в партбилете. Пламенный лимоновец.

И отговорка у него отличная. Прилепин — мастер на такие отговорки. Если вы готовитесь кого-нибудь ограбить, то запомните слова лауреата всех мыслимых и немыслимых российских книжных премий, включая «лучшую книгу десятилетия». Когда вас поймают, вы на допросе можете, изобразив прилепинский прищур, с чувством собственного достоинства произнести: «Все эти вещи заложены у них в бюджете». По идее, после этого вас должны выпустить и извиниться.

После упоминания интервью Прилепина я в ответ коротко рассказал Сергею Князеву о том, как Прилепин, опубликовав текст «Антигерой рок-н-ролла», отреагировал на наше интервью с лидером рок-группы «Телевизор» Михаилом Борзыкиным (подробности читайте в статье «Патологии и мегамизантропия», №13 (735) от 08.04.2015). Борзыкин, с которым Прилепин одно время сотрудничал и даже записывался, недоумевал по поводу того, что его младший товарищ с такой готовностью ввязался в конфликт в Донбассе (Прилепин до сих пор ходит в советниках руководителя «ДНР» Захарченко). Михаил Борзыкин в нашем интервью 2015 года по поводу Захара Прилепина сказал: «Я думал, что широта какого-то творческого поиска для писателя как раз и состоит в том, чтобы не привязываться. Но вот бывают и такие писатели. Я был потрясён, конечно. Ладно, хорошо, ты можешь воспринимать какие-то положительные для тебя моменты, изменения в образе Владимира Владимировича… Но когда ты впрямую призываешь помогать продлевать и усугублять эту войну?! Вы в курсе, что сейчас у нас нацболы набирают ополченцев? То есть реально поставляют туда «пушечное мясо». А нацболы прекрасно понимают, кто там воюет и как там воюют…» Прилепин в ответ не стал вдаваться в подробности и рассказывать о том, зачем гражданам России надо ехать воевать в Донецк и Луганск. Он поступил проще — с революционной прямолинейностью пересказал старый разговор «один на один» с Борзыкиным, в том числе и то, каким отец Борзыкина «был пьяницей и дурным человеком». Воспользовался минутной откровенностью своего бывшего товарища, чьё творчество когда-то ценил и гастроли которого когда-то устраивал.

«Придётся заставить работать мёртвых»

Фамилия Лимонова появилась в этом тексте неслучайно. Сергей Князев имеет к некоторым книгам Лимонова прямое отношение. Он их редактировал. В Пскове об этой части свой биографии он публике тоже рассказал. В частности, упомянул «Книгу мёртвых». Эта книга, наспех написанная Лимоновым в 2000 году, начинается с авторского предисловия, в котором он говорит: «Нельзя сказать, что я хочу писать книгу. После «Анатомии Героя» мне никак не хочется писать книги. Но мне нужны средства, чтобы… Впрочем, я не скажу вам, на какое предприятие мне нужны средства. А все обещания финансирования, данные мне, до сих пор не выполнены. Поэтому придётся заставить работать мёртвых…» Сергей Князев рассказал о том, о чём не договорил тогда Лимонов. По словам Сергея Князева, Лимонов заявил в редакции: «Мне нужны деньги на революцию в Казахстане — 10 тысяч долларов». Видимо, на покупку оружия и тому подобное.

Мысль об отторжении Северного Казахстана и присоединении его к России до сих пор не покидает некоторых отчаянных российских империалистов, но на рубеже тысячелетий это тем более будоражило кровь. Теперь у нацболов есть почти официальная арена боевых действий — Донбасс, «Новороссия». А тогда, как писал Эдуард Лимонов, «Кровь в венах России не обновлялась давно. А кровь неминуемо нужно обновлять. Мао пустил кровь Китаю, вспомним, через 17 лет (Сталин, кстати, тоже через 17, если взять смерть Кирова за точку отсчета). Обновление крови в венах всей страны, единовременное и всеобщее, называется Революция».

Полёт писательской мысли надо учитывать и понимать. Это касается и Лимонова, и Прилепина. У них не только литературные амбиции. Они не отделяют литературу от жизни и распоряжаются живыми людьми, словно литературными персонажами. В том числе отправляют их на войну, где они кого-нибудь обязательно убивают или погибают сами. Революция продолжается. Кровь обновляется.

Книгу Лимонов тогда написать успел – к Московской международной книжной ярмарке. Она имела успех. Но с революцией в Казахстане в тот раз не получилось. В 2001-2003 годы Лимонов провёл в российской тюрьме по обвинению в незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия и «попытке создать незаконные вооруженные формирования для вторжения в Северный Казахстан и создания сепаратистского государства с последующим присоединением к России, терроризме и призывах к свержению конституционного строя». Но мысль «защитить русских» в Казахстане не покинула его до сих пор: «Россия будет кромешной дурой, - написал он не так давно, - если не попытается вернуть себе исконно русские города, оказавшиеся на севере Казахстана вдоль границы с Россией, но за границей, начиная с Уральска и далее на восток вдоль границы».

И всё же больше лимоновцы сейчас думают об «ДНР» и «ЛНР», ну и, разумеется, о Харькове – родном городе Эдуарда Савенко (Лимонова). Одно время на Востоке активно действовал отряд из российских граждан-нацболов. Отряд назывался «Харьковская республика». Командиром отряда «Харьковская республика» был Дмитрий Колесников – один из сподвижников Лимонова в начале нулевых годов, когда после издания «Книги мёртвых» готовили операцию «по отторжению Северного Казахстана». Два года назад, когда из российских граждан был сформирован отряд «Харьковская республика», алтайскому нацболу Дмитрию Колесникову напомнили: «В своей книге "Другая Россия" Эдуард Лимонов писал о создании своей утопической страны на землях Северного Казахстана…» «Там не получилось, зато получится сначала здесь, а потом в Харьковской области. Здесь сейчас настоящий Дикий Запад! Наши мечты обязательно осуществятся на землях Восточной Украины!», - ответил командир «Харьковской республики», участвовавший в отторжении от Украины Крыма и Донецка.

Всё это – тоже литература, вернее, её экранизация. Писатели сочинили и издали, а потом планы начали осуществляться. Как написал Эдуард Лимонов в предисловии к «Книге мёртвых», «в эту книгу не вошли… имена тех, кто ещё не умер, но непременно умрёт».

За прошедшие 16 лет мёртвых, в том числе убитых на войнах не без участия разных русских писателей, действительно стало больше.

Впрочем, к Лимонову Сергей Князев относится благодушно. «После того, как Лимонов написал рассказ «Смерть рабочего», он может позволить себе что угодно, - сказал он на встрече в Пскове. - Ему – можно». Даже если представить, что рассказ «Смерть рабочего» - великий рассказ (мне он кажется посредственным), вряд ли это оправдывает автора.

«Сделал всё возможное, чтобы книга хороша продавалась. Даже в тюрьму сел!»

Сергей Князев привёл смешную фразу издателя Лимонова, произнесённую вскоре после его ареста в 2001 году: «Эдуард Вениаминович сделал всё возможное, чтобы книга хороша продавалась. Даже в тюрьму сел!»

Но Сергей Князев к Лимонову всё равно относится не без восхищения, чего нельзя сказать о других авторах («Илья Стогов – жалкое подобие Лимонова, - сказал Сергей Князев. – Стогова терпеть не могу… Лимоновские выкормыши типа Стогова…»)

Итак, по версии Сергея Князева, Стогов – «лимоновский выкормыш» (с этим трудно согласиться). А кто же тогда хороший писатель? Публика попросила назвать хоть кого-нибудь, кого стоит обязательно прочесть. Одно-два имени. И такое имя прозвучало: Андрей Рубанов, и конкретно его роман «Сажайте, и вырастет».

Чем хороши такие встречи, как те, что прошли в драмтеатре (организованные в рамках проекта «Ветка» клубом «Молоко и Сено»)? Тем, что они возвращают нас в не такое уж далёкое прошлое. На десять-двадцать лет назад. Я очень хорошо помню те времена, когда Андрей Рубанов преподносился в российской прессе как едва ли не главная надежда русской литературы.

В 2006 году я даже написал рецензию на его первую книгу «Сажайте, и вырастет». Вот отрывок из той рецензии, вышедшей в давно закрытой газете: «Представьте, что роман «Двенадцать стульев» написан от имени зицпредседателя Фунта. И вы получите «Сажайте, и вырастет». Нет, книга Андрея Рубанова не смешна и её герою совсем не девяносто лет, а всего лишь двадцать семь. Но этот самый герой попадает в тюрьму за махинации, которые организовал другой человек. Сам Рубанов в них тоже участвовал, однако его основная роль заключалась в другом – в случае разоблачения взять все на себя. И он взял. Отсидел. Вышел. И написал почти автобиографический роман, который номинировали на «Национальный бестселлер». В своей книге Андрей Рубанов скромно умалчивает, за что конкретно он всё-таки сел в «Матросскую тишину». «За изъятие из государственного оборота бюджетных средств (57 миллиардов 337 миллионов неденоминированных рублей», выделенных на восстановление Чечни). Деньги он получал от мэра Грозного Бислана Гантамирова. А когда добросовестно отсидел, то устроился пресс-секретарем к тому же Гантамирову. И вот теперь превратился в «главную надежду русской литературы». «России не хватало героя», - пишут критики. И он появился – «человек непростой судьбы». Чуть ли не Солженицын. Только тот разоблачал коммунистический режим, а Рубанов – самого себя. Роман изобилует фразами типа «мой галстук стоил минимум втрое дороже», «вся операция стоила, как три пары моих ботинок», «его месячное жалование равнялось моему доходу примерно за полчаса работы»… Герой знает цену деньгам, заработанным нелегким банковским трудом. Даром что у него не было лицензии на банковскую деятельность…».

Свою лекцию об интеллектуальной литературе Сергей Князев начал с того, что произнёс: «Книжный рынок падает в России лет восемь – по десять процентов в год. Люди читают всё меньше. Место романа занимают качественные сериалы. Многие издательства разорились и находятся в состоянии банкротства…».

Да, причин этому много. Перманентный экономический кризис. Криминальные группировки, стоящие за многими издательствами и книжными магазинами. Множество искушений, отвлекающих от систематического чтения. Просчёты издателей и редакторов… И всё же главная причина, на мой взгляд в том, что русские писатели не могут всерьёз заинтересовать своих потенциальных читателей. В лидерах, взращённые литературными критиками, ходят такие люди как Прилепин, Рубанов, Лимонов, Проханов…

***

Перед приездом в Псков Сергея Князева, его в местных СМИ рекламировали как «любимого интервьюера Сергея Шнурова». Лидера группировки «Ленинград» на встрече с публикой Сергей Князев тоже упомянул, по памяти процитировал Шнура: «Музыки больше нет, а есть цирк. Мы даём цирк».

Что ж, то же самое происходит и с книгами. Вся эта возня с литературными премиями тоже напоминает цирк. На арене появляются клоуны, акробаты, дрессированные звери… Кто-то выступает без страховки и срывается. Кто-то имитирует укрощение тигров (вместо тигров оказываются большие плюшевые игрушки). Но больше всего на этой арене фокусников. Иллюзионистов. Они вытягивают из рукава очередной «лучший роман» десятилетия, столетия, тысячелетия. А потом наступает время под музыку пилить женщин, в данном случае – осваивать гранты, выделяемые государством на издание очередной книжной серии.

И это значит, что отечественный книжный рынок продолжит своё падение. Такой вот фокус.