Зигзаг рок-н-ролла

Это должна была быть рок-опера. Как писал по другому поводу поэт Геннадий Кононов: «Всё по Чехову: глухо и голо. // Всё по-зимнему голо и глухо. // Но вонзился зигзаг рок-н-ролла // в слякоть мозга сквозь левое ухо». Так вот, всё должно было быть если не по Чехову, так по Шарлю Де Костеру, автору книги «Легенды о Тиле Уленшпигеле». Или по мотивам средневековых легенд о Тиле. Однако рок-оперы «Тиль» не получилось. Закончился ХХ век. Потом закончилась жизнь Геннадия Кононова. Но в 2017 году вышла книга стихов Геннадия Кононова «Тиль, или Мотивы Фландрии». Презентация сборника стихов прошла в медиахолле Псковского академического театра им. А. С. Пушкина.

«Под рваным отца плащом был мальчик дождём крещён»

Мотивы вроде бы Фландрии. Но страна, в которой «тормозную жидкость пьют» или «растут неуклонно надои», называлась совсем иначе.

Конечно же, «Тиль» посвящался не Фландрии. «Сквозь камень, сквозь похмельный бред // пробилась ты, трава. // Чеканит шаг солдат-сова, // молчит в ночи стукач-сова, // И учит жить монах-сова, // и сходит жизнь на нет…»

Это наши камни, и похмельный бред тоже наш, российский. И это наша жизнь сходит на нет. Хотя Геннадий Кононов из тех авторов, которые не замыкаются в географических и временных границах («ПГ» писала о нём здесь и здесь).

Сова здесь в разных обличьях появляется потому, что, как правило, героя средневекового нидерландского и германского фольклора Тиля Уленшпигеля изображали с совой и зеркалом, отталкиваясь от прозвища Уленшпигель (то ли зеркало совы, то ли что-то более непотребное). Ключевое слово — зеркало. Оно отражает всё, что есть. Монахов, стукачей, солдат… Не отражает только того, чего нет и быть не может.

Геннадий Кононов.

Не знаю, слышал ли Геннадий Кононов в конце 80-х годов, когда сочинял своего «Тиля», рок-оперу «Фламандская легенда» (первоначальное либретто Юлия Кима, музыка Ромуальда Гринблата, затем был приглашён либреттист Юрий Димитрин). Премьера той рок-оперы состоялась в декабре 1978 года в Ленинграде. С ней выступал ансамбль «Поющие гитары» с Альбертом Асадулиным, исполнявшим партии Тиля.

Начало рок-оперы образца 1978 года о Тиле Уленшпигеле было такое. «Чиновник: «Запрещено!» Толпа: «Запрещено… Запрещено… Запрещено…» Всё, что за этим следует, доказывает, что запреты действуют не всегда («Много отваги и длинные шпаги, // но зато руки коротки...»)

У Юлия Кима получилась пьеса в стихах, а у Геннадия Кононова, скорее, стихи-ассоциации. «Песенка Неле», «Жалоба Ламме», «Поединок», «Серенада», «Еда»… Есть даже стихотворение «Белый порошок» («Подружка, тёмное вино и белый порошок…»). Так что зигзаги рок-н-ролла вполне определённы.

Есть что-то существенное, что заставляет разных авторов, живущих в разных городах и странах, время от времени обращаться к легендарной фигуре бродяги-балагура Тиля Уленшпигеля.

Тиль — вольнодумец («Под рваным отца плащом // был мальчик дождём крещён. // Дорожный седой песок, // святая вода и соль. // И лужа — его купель, // и облако — колыбель»).

Геннадий Кононов.

В России и тем более в СССР Тиля Уленшпигеля любили. И это была не казённая любовь. Ещё до революции, в 1916 году, Вацлав Нижинский поставил балет «Тиль Уленшпигель» по симфонической поэме Рихарда Штрауса «Весёлые проделки Тиля Уленшпигеля».

Особенно популярен был Тиль в позднесоветское время. Появился балет «Легенда об Уленшпигеле» Евгения Глебова, опера Николая Каретникова «Тиль Уленшпигель», фильм «Легенда о Тиле» Александра Алова и Владимира Наумова...

Западная классика давала творческим людям дополнительную свободу. Цензору сложнее придраться. Вроде бы не о современности, а о далёкой стране. Расстояние до нас — тысячи километров и несколько веков.

Но Средневековье — лишь предлог. Вот что написал Геннадий Кононов в «Тиле»: «В плюмаже цветастом (ну вылитый панк!) // пьянчуга-барон восседал на кобыле, // покрытый бронёю, как натовский танк…» Поэт не стремился углубляться в прошлое. Наоборот, он обращался к настоящему. Панки, танки…

«Мы ж сыты враньём, молитвами и водою…»

«Пришло время Уленшпигеля», — сказала на презентации сборника Людмила Исаева, составитель книги и автор предисловия и послесловия.

В узком смысле — пришло время издать восемнадцать отрывков о Тиле Уленшпигеле, датированных 1988 годом.

Но если взглянуть шире, то «время Уленшпигеля» — это время свободных людей. Во всяком случае, тех, для кого свобода не пустой звук. («Князь хлещет вино и жрёт каплунов. Нас надули. // Мы ружьём куём и льём бесполезные пули. // Пасутся стада. Растут неуклонно надои. // Мы ж сыты враньём, молитвами и водою…»)

Кто насытился враньём, тот начинает искать выход. Ищет более разнообразную пищу. Часто это на самом деле не выход, а тупик, постоянный загул и навязчивая идея нарушать всяческие нормы. Но бывает и иначе.

В предисловии к книге «Тиль, или Мотивы Фландрии» говорится: «Оперы не получилось… Тексты не срослись в последовательно развивающееся драматическое действо — необходимое условие для оперного сценария». Зато получилось последовательно развивающееся действо — творчество Геннадия Кононова. Хотя прижизненных публикаций было немного. Да и те революцию в умах не произвели.

Рядом с новой книгой, изданной Пустошкинской типографией в 2017 году, в медиахолле лежали журналы и альманахи разных лет, в которых публиковались произведения Геннадия Кононова – прижизненные и посмертные. Журналы «Москва», «Юность», «День и ночь», «Склянка часу», «1-й Всероссийский литературный журнал», альманахи «Скобари», «Истоки», «Псковский литературно художественный журнал»… Я открыл апрельский номер «Юности» 1998 года. Рассказ Леонида Бородина, стихи Геннадия Кононова, публицистика Никиты Михалкова (кинорежиссёра), Валерия Шанцева (будущего губернатора Нижегородской области), Александра Дугина («евразийца», в 2016 году ставшего главным редактором телеканала «Царьград ТВ»)… Странный набор авторов. Но это почти неизбежная судьба автора, публикующегося в журналах и альманахах. Со всех сторон тебя окружают и давят чужие слова и чувства.

Полноценных книг у Геннадия Кононова при жизни не выходило, а лучшее, что было издано после смерти – по-прежнему книга «На Русских путях» (2009 год, псковское издательство «Логос», подготовлена Людмилой Исаевой и Вадимом Андреевым). А вот «Тиль, или Мотивы Фландрии» - это книга на любителя. Шрифт разных размеров, разные пробелы, спорные иллюстрации и бесспорно невысокое типографское качество печати (когда речь идёт о чёрно-белых иллюстрациях). Некоторые давние поклонники Геннадия Кононова новую книгу демонстративно не признали и вычеркнули её как несуществующую. Претензии их во многом справедливы, но ведь книга всё равно вышла. Её можно не только разглядывать, но и читать, в том числе и то, что раньше не издавалось. Кто-то откроет Геннадия Кононова только благодаря ей. Так что библиотекари в любом случае должны обратить на неё внимание, получить её, а потом, в случае необходимости, предоставить площадку для споров. В конце концов, книжное оформление – не единственное, что вызывает у читателей споры.

Довольно спорна мысль, высказанная Геннадием Кононовым: «Всё, что способствует творчеству, нравственно. И наоборот». Всё ли? Не так ли думали многие истинные и поддельные творцы, когда шли на компромиссы с совестью и с властью? И вообще, что такое – творчество и насколько безграничны его размеры? Где оно заканчивается?

Так что полемика на эту тему неизбежна. И новая книга Геннадия Кононова – неплохой повод её продолжить.

«Поэт, говоривший о самом главном – о свободе». Это снова Людмила Исаева. И всё же, думаю, не свобода самое главное. Если даже не брать в расчёт совесть. Талант тоже важнее. Тех, кто от чего-то освободился (от предрассудков, от внутренней и внешней цензуры) немало. Но когда не хватает таланта, свобода оказывается бесполезной, а то и опасной.

Талант Геннадия Кононова позволял ему говорить в полный голос. Хотя его мало кто слышал. Но это уже свойство не автора, а читателей. К тому же у каждой эпохи своя акустика. Многое вроде бы звучит, но это сложно услышать. Так было когда-то. Так, хотя и при других обстоятельствах, есть и сейчас. Часто замечают не того, кто сочиняет талантливо, а у кого глотка лужёная или связи прочные.

«Я открыл ад в провинциальных переулках»

Но имеется, как мне кажется, ещё одна причина, которая не сделала Геннадия Кононова знаменитым поэтом. «Я открыл ад в провинциальных переулках, - писал он. - Ад без Эвридики и других поэтических красот. И писал только о нём».

Многие ли готовы отправляться прямиком в ад? Тем более в ад без «красивостей». Это как смотреть качественные мрачные артхаусные фильмы – кино «для немногих».

«Всё написанное – в известном смысле вой, - объяснял Геннадий Кононов. - Творческий акт служит анестезией и освобождает душу для последующего страдания». Многие читатели, естественно, предпочитают страданию что-то более лёгкое. А им говорят: «Давит танк виноградники. // Жадно горит сарай. // Маршируют контрактники в светлый, прохладный рай».

аже когда Геннадий Кононов писал о рае, у него получался ад. Но это совсем не тот ад, который принято рифмовать с садом. Его ад рифмуется с клоунадой. Безжалостной клоунадой. На обложке новой книги Геннадия Кононова изобразили в шутовском обличье. Имя напечатано белым шрифтом, фамилия чёрным. В этом аду пахнет не серой, а тем, чем обычно воняет в провинциальных переулках.

Это как в авторском сборнике «Издранное» Геннадия Кононова: «Льётся медленный дождь, начиная с шести, // и никто не спешит с возвращением долга. // Не успеешь и рюмку ко рту поднести, // как трезвеешь мгновенно, всерьёз и надолго…» Стихотворение заканчивается так: «…а метафоры я нахожу на помойке».

В «Сонете» Геннадия Кононова (это часть «Тиля…») – «страна веселья» с сытым и пьяным застольем: «А за окошком черно и голо, // туманы, слякоть, доносы, голод, // и возле храма, в тени креста // всё ярче, жарче костры полыхают…»

Рок-оперы не получилось, но песни на стихи Геннадий Кононова всё равно звучат. С каждым годом их становится всё больше. На презентации их исполнял не только Вадим Андреев (именно с ним в восьмидесятые годы замысливалась рок-опера о Тиле), но и другие. Андрей Васильев, например: «Вот сентябрь. На закате заплачет стекло...» Оказывается, люди продолжают открывать стихи Геннадия Кононова. Не только молодежь.

В новой книге 146 страниц. Так что в неё вошли не только восемнадцать отрывков о Тиле, но и стихи, известные по предыдущим публикациям. Расположенные в другом порядке, они уже читаются немного иначе. Бросается в глаза, что то и дело возникает тема войны («Покуда в замках загнивают нравы // и детям снятся ужасы войны, // шиповник осыпается на травы, // и греются на солнце валуны»).

Война – это не только боевые действия, но и состояние общества. Нездоровая необходимость во врагах. Чтобы увидеть и почувствовать это, не обязательно отправляться на какую-нибудь далёкую войну – туда, где «давит танк виноградники».

Достаточно пройтись по тёмным провинциальным переулкам.