Вера Кичанова: «Не стоит ожидать каких-то крупных побед в ближайшем будущем»

Вера Кичанова. Фото: Ника Максимюк. Фото: Grani.ru

Вера Кичанова – одна из первых муниципальных депутатов нового поколения, получение мандата которой, как и в случае с Максимом Кацем, вызвало немного иррациональный энтузиазм в стане оппозиции. Мало того, Кичанова – еще и одна из наиболее активных персон Либертарианской партии России, которая, скажем прямо, в сегодняшней России имеет явные трудности. В начале этого года Вера покинула Россию и поселилась в Киеве, где занимается журналистским проектом reeD.

- Этот проект объединяет людей, которым интересна судьба постсоветских стран. Большое внимание мы уделяем Украине — из-за Майдана и последующих событий. Мы пишем про реформы: и про плохие, и про хорошие — и тут я не собираюсь идеализировать Украину.

- Как живет сегодняшний Киев?

- В Киеве, с одной стороны, чувствуется, что пока идет война: люди собирают пожертвования, везде национальная символика (беседа проходила до заявления сепаратистов об окончании военных действий. – К. Г.). Этого стало меньше по сравнению с январем, когда я приехала, но не исчезло до конца. С другой стороны, чувствуется какая-та расслабленная атмосфера: постоянно проводятся фестивали, спортивные соревнования, люди здесь дружелюбные и много улыбаются. У нас же в Москве в центре города огромное число полицейских и каких-то охранников — это делает атмосферу напряженной безо всякой войны. Еще здесь чувствуется дух «дикого капитализма» со знаком плюс. На Оболони, где я живу, можно в шаге от метро в ларьках и палатках найти буквально все: от клубники до ремонта обуви, от печати фото до цветов. Я недавно приезжала в Москву и заметила, что в метро не осталось никаких палаток. Это меня огорчает, потому что у мелких предпринимателей отбирают возможность заработать. На Украине у государства из-за отсутствия денег просто руки короче, чем в России, поэтому малый бизнес здесь бурно развивается.

- Я читал твой давний пост в Facebook в январе, где ты описываешь причины отъезда из России. Прошло несколько месяцев, взгляд поменялся?

- В тот момент я понимала, что слишком тяжко стало находиться в России. Усилия, которые я и мои коллеги по оппозиции прилагали, не приносили большой отдачи. Однако я не была уверена в том, что в Киеве все получится. Теперь я в этом уверена. Пару лет назад я говорила, что власть в России зачистит политическое поле и журналистику, но останется пространство для просвещения и образования. Я была не права. Посмотрите, что произошло с фондом «Династия», например. В Украине ситуация абсолютно противоположная. Мы организуем лекции в университетах и общаемся со студентами. На конференциях, круглых столах, «Громадском» телевидении и у нас на сайте мы можем свободно обсуждать реформы.

- Власти намекали тебе, что лучше уехать?

- Нет, я еще не настолько сильно насолила российским властям!

- Ты все еще муниципальный депутат?

- Когда я была в Москве, то пришла в муниципальное собрание и попросила снять с меня полномочия депутата в связи с переездом в другую страну (у нас есть такой пункт в уставе). Они сказали, что все понимают, и попросили прислать документ о предоставлении вида на жительство в Украине. То есть формально я все еще депутат, а фактически нет.

Я могу сказать пару слов про местное самоуправление. Ситуация поменялась. Года два назад у независимых депутатов на местном уровне было гораздо больше возможностей, чем сейчас. После митингов на Болотной площади и на проспекте Сахарова власть пыталась разговаривать с нами. Сегодня даже местные вопросы, которые не относятся к «большой политике», решать очень тяжело. Да и люди нам больше доверяли, потому что им не рассказывали 24 часа в сутки о том, что мы агенты Госдепа и пособники «хунты», как делается это сейчас.

- Я много наблюдал за разногласиями в российской оппозиции во время недавней предвыборной кампании. Это очередной раскол?

- Я бы так не сказала. В российской оппозиции всегда были споры и конфликты. Это не в новинку. В этом конкретном споре я на стороне «Демократической коалиции», куда вошла и моя Либертарианская партия.

- Почему они никак не могут объединиться?

- Самая большая проблема в оппозиции (во власти с этим еще хуже) заключается в отсутствии института репутации. Люди заключают договоры, а потом нарушают их. Затем про это все забывают. Так невозможно вести дела. Я думаю, что оппозиции следует участвовать в гонке на длинную дистанцию. Нужно встречаться с людьми, формировать широкий фронт поддержки среди населения, показывать, что оппозиционеры не живут на подачки Госдепа, а являются обычными людьми, которые просто недовольны властью. Не стоит ожидать каких-то крупных побед в ближайшем будущем.

- А в выборах нужно участвовать?

- Да, но не только ради победы. Выборы — легальный способ рассказать о себе в условиях цензуры в СМИ с большой аудиторией. Ведь как представляют власть и оппозицию в СМИ? Кандидаты от власти — крепкие хозяйственники, а кандидаты от оппозиции — агенты США и сторонники хаоса. В предвыборную кампанию оппозиционеры могут прийти к людям и сказать: «Смотрите, у нас есть программа. Я могу предложить конкретные меры для улучшения вашей жизни». Я по себе знаю, что это работает.

Мне часто задают вопрос украинцы: «Почему у нас получилось, а у вас нет?» На Украине все получилось, потому что люди, во-первых, были гораздо беднее и потому были настроены более радикально. В России же люди не готовы были принести в жертву свое благосостояние (ведь у нас с 2000 года радикально улучшилось материальное положение значительного числа граждан). Во-вторых, на Украине власть была гораздо глупее. Янукович хотел показать, что он - сильный президент, и Верховная рада приняла «драконовские законы» за один день — у нас же репрессивные законы принимались постепенно. В-третьих, даже при Януковиче в Украине было гораздо больше свободы, чем в России. Наша власть выбрала более хитрый вариант, на который повелась оппозиция: Медведев объявил о политической реформе, встретился с некоторыми лидерами «несистемной оппозиции», кроме того, власть успешно «продала» идею о «креативном классе» на Болотной, который противостоит «обычному народу».

- Тогда нужно было формировать более массовое социальное движение, которое включало бы в себя разные классы людей: учителей, рабочих, врачей? Оппозиция не умеет или не хочет говорить с учителями и рабочими?

- Она сейчас этому учится. Это происходило во время предвыборных кампаний последних лет. Методы отрабатываются, а тогда у всех был эмоциональный подъем: «Да, мы - креативный класс! Мы — новое поколение!». Власть «продала» этот миф народу, а оппозиция особо не сопротивлялась. Да и сил противостоять этому вранью у оппозиции просто не было, так как почти все СМИ контролировала власть.

- Как ты оцениваешь ход проведения реформ на Украине?

- С одной стороны, звучат правильные вещи: о приватизации государственной собственности, о том, что коммунизм нужно выветривать из головы людей, и так далее. С другой стороны, о реформах больше говорят, чем делают. Главная проблема с реформами на Украине — это отсутствие политической воли.

- У России есть будущее как у страны, в которой основные решения принимает один человек?

- Смотря какое будущее. По всему миру есть страны с диктаторами, которые находятся у власти по 20, 30 лет. Другие страны контактируют с ними. Однако граждане этих стран, как правило, не очень хорошо живут. Во-вторых, слишком много неизвестных в этом уравнении. Как отойдет Путин от власти, например? От этого будет многое зависеть.

- 84 процента поддерживающих Путина — это придуманная цифра?

- Я думаю, что эта цифра должна вызвать скепсис, потому что в авторитарных странах люди используют модель социальноодобряемого поведения при ответах на политические опросы. Человек ответит так, как говорит телевизор. Он просто испугается сказать то, что думает. Вспомните, какие цифры давали все социологические службы Навальному на выборах, и какой результат в итоге получился. С людьми нужно разговаривать. Многим из них наплевать на политику, но они видят повышение цен в магазинах или беспредел во дворах домов. Об этом с ними и нужно говорить на их языке: не «Здравствуйте, я — оппозиция», а «Здравствуйте, я — независимый кандидат, я хочу убрать свалку у нас в районе». И это работает, по крайней мере на местном уровне. Нужно также понимать, что революцию делает меньшинство, а большинство за ним потом подтягивается.

- И какой же со стороны тебе видится российская журналистика?

- Очень мало осталось мест, где можно работать журналистом. Некоторые мои знакомые, которые работали в СМИ, которые принято называть либеральными, не могут месяцами найти работу и переходят в смежные области — образование, благотворительность, узкотематические издания. Показательно появление такого проекта, как «Арзамас». Люди понимают, что нужно вкладывается в долгосрочные проекты, чтобы формировать новую ценностную среду. Кто-то уходит в науку или в фонды пресс-секретарями. Другие уезжают за границу или рожают детей. Они понимают, что сейчас не лучшее время строить карьеру журналиста в России.

- Что сейчас происходит с Либертарианской партией в России?

- Она готовится к длительной борьбе. Активисты занимаются просвещением и образовательными проектами. У нас есть «Форум свободных людей»: мы ездим по регионам и обсуждаем теорию и практику либертарианства на примере местных проблем. Недавно мы запустили партийный университет — через Skype еженедельно читаем лекции. Также ежегодно проходят «Чтения Адама Смита» — это уже международное мероприятие. Я посещаю конференции международного движения «Students for Liberty», которое на самом деле объединяет не только студентов, но и всех молодых либертарианцев. Партия продолжает участвовать в выборах. К сожалению, многие наши активисты уехали за последние два года, но и они не полностью отошли от политики: они поднимают тему прав человека в тех странах, где теперь проживают.

- А либертарианское движение на Украине существует?

- На Украине нет единого движения либертарианцев. Есть партия «5.10» — они не называют себя либертарианцами, хотя по сути являются таковыми. Эта партия выступает за радикальное снижение числа налогов и уменьшение присутствия государства в экономике — это все либертарианская повестка дня. Ее лидер, Геннадий Балашев, довольно известный человек в Украине. Он выступал на Майдане, его похищали «вежливые люди» в Крыму. На выборах партия набрала всего лишь 1%, однако у нее все равно большая база сторонников. Во всех городах Украины, которые я посещала, я видела граффити «5.10». Кроме того, в Украине много активистов, которые ведут блоги или выступают на страницах газет, — кто-то из них состоит в либеральных партиях. К сожалению, либертарианские движения, сформировавшиеся к моменту Евромайдана, решили не присоединяться к революции, потому что они были против вхождения Украины в ЕС из-за драконовского регулирования, высоких налогов и социального государства в Европе. Я не согласна с их доводами по одной простой причине: а какая есть альтернатива у Украины? Под крыло к Путину? Из-за этого либертарианцы не смогли использовать революцию для расширения базы сторонников.

- Какие у него перспективы?

- Прежде всего, нужна площадка для обсуждения. Мы ее сейчас формируем. Недавно проходил форум, посвященный памяти Кахи Бендукидзе, — он собрал сотни людей из Украины, России, Белоруссии и многих других стран.