Кругом враги

Если янычары вдруг начинают строить, торговать, заниматься транспортом, образованием, культурой, управлять государством, то не ждите ничего хорошего

Иди – и не бойся с ним рядом встать.
Твое одиночество веку под стать.
Оглянешься – а вокруг враги;
Руки протянешь – и нет друзей;
Но если он скажет: «Солги», – солги.
Но если он скажет: «Убей», – убей.
Эдуард Багрицкий. «ТВС».

На экране монитора знакомая митинговая суета, но простенькая одежда выдаёт время проведения митинга: не наше время. Прошлый век.

«В. Путин курирует захват лидера Демократического Союза Валерия Терехова. Казанский собор. 1989» (по версии Юлия Рыбакова).

А вот лозунги мало чем отличаются от нынешних. Народ требует честных выборов.

Только речь о честных выборах 1989 года.

Митинг в городе, который тогда назывался Ленинград, 12 марта 1989 года устроили прямо на Невском проспекте, у Казанского собора. Собралось тысячи полторы человек.

На подножие памятника фельдмаршалу Кутузову карабкается мужчина. В руках он держит российский триколор, в советское время – верный признак «антисоветчины».

Милиционеры оживляются и хватают мужчину за штанину.

По нынешним временам выглядят милиционеры совсем безобидно – в шинелях и фуражках. Они ещё не похожи на космонавтов.

Кагэбешники в штатском – так те вообще словно сошли с экранов кооперативного комедийного перестроечного кино. У некоторых на головах вязаные шапочки-петушки.

Хотя сцена задержаний не сильно отличается от того, что творится, когда разгоняют нынешнюю оппозицию: ноги в руки и – понесли в автозак, в смысле – в автобус. Проездной на автобус выписан в «Большом доме» – на Литейном проспекте.

Самая известная фотография с этого митинга – момент задержания лидера Демократического Союза Валерия Терехова.

На фото – вроде бы ничего особенного. На фоне внушительных колонн Казанского собора трое усердных милиционера валят на асфальт и заламывают руки «антисоветчику».

Однако фото с некоторых пор пользуется спросом у читателей интернета, потому что в книге правозащитника Юлия Рыбакова «Мой век» оно подписано недвусмысленно: «В. Путин курирует захват лидера Демократического Союза Валерия Терехова. Казанский собор. 1989». [ 1]

Каждый сам может для себя решить – тот ли это Путин, который через двадцать пять лет будет смачно целовать щуку и парить в небесах, словно журавль, занесённый в красную книгу.

Недоверчивые читатели скажут: вы что, хотите Путина прищучить? Но тот Путин, который сегодня щук целует, в то время ещё в Дрездене завклубом работал.

Ещё более недоверчивые им ответят: в официальной биографии ВВП слишком много белых пятен, и это – не самое белое.

Однако теперь не столь важно – этот или какой-то другой Путин стоит над душой лидера Демократического Союза.

Зато важно другое: заботливый взгляд чекиста для всем известного ВВП очень характерен.

Ведь кто такой чекист? Охранитель. Если есть установка разогнать, «зачистить», то как же её не выполнить? Желательно – проконтролировать лично. Удостовериться, что враг нейтрализован.

Примерно то же самое происходило в Пскове в перестроечно-митиновые времена. Только масштаб был поменьше.

Однажды, назло чекистам, в Пскове был нелегально вывешен российский триколор на Доме культуры профсоюзов (нынешний Центр семьи на пл. Ленина). В ответ начались поиски врагов народа.

Через несколько лет те же самые люди, кто считал размахивание трехцветным российским флагом преступлением, будут торжественно отмечать День флага. Того самого – бело-сине-красного флага, который ещё недавно срывали и втаптывали в грязь.

Попутно в 1989 году в Пскове и других городах России продолжали искать «подрывную литературу». Книги Солженицына, например. «Архипелаг ГУЛАГ» в журнальном варианте официально уже напечатан в «Новом мире», но «Красное колесо» – пока нет.

Потом те же самые люди, кто недавно ещё гонялись за триколором и книгами Солженицына, быстренько присягнут новой власти. И ничуть не прогадают. Встретят Солженицына хлебом-солью. Самые важные приедут к нему на поклон.

Произойдёт всего лишь смена ворот. В лучшем случае, смена команды. Но вратарь любой команде нужен.

Установка другая, но рвение проявляется не меньшее.

Хватательный рефлекс не притупился.

…Тем временем на экране в старой кинохронике милиция методично уводит с Невского проспекта «антисоветчиков». Звучит подходящая музыка. Саундреком безошибочно выбраны песни Булата Окуджавы и, прежде всего, эта:

Пока безумный наш султан
сулит дорогу нам к острогу,
возьмемся за руки, друзья,
возьмемся за руки, ей-богу...

Друзей тем временем самих берут за руки. И за ноги.

Султаны на то и существуют, чтобы сулить дорогу к острогу.

Безумству султана поётся песня.

А если есть султан, то и янычары [ 2] должны быть. Без них никак нельзя.

Но вот когда янычары вдруг начинают заниматься не свойственным им делом, то рано или поздно наступает катастрофа.

Если янычары вдруг начинают строить, торговать, заниматься транспортом, образованием, культурой, управлять государством, то не ждите ничего хорошего.

Янычар невольно тянет заняться привычным делом – карать.

И тогда возникает проблема – врагов на всех не хватает. Приходится их изобретать – в строительстве, на транспорте, в образовании, культуре.

Враги находятся быстро. Янычары вздыхают спокойно. Но покой их недолог.

Государство во главе с охранниками и карателями развивается как-то однобоко. Султан нервничает. Он сам бывший янычар.

Но бывших янычар не бывает.

Эти люди двадцать с лишним лет назад думали, что надо лишь охранять получше, и всё будет нормально. Вышки, колючая проволока, запреты, удары исподтишка, контроль и учёт…

Вышки сделать немного повыше, колючую проволоку – погуще. Вот тогда и наступит процветание.

Когда хотели – карали, когда хотели – миловали. Казалось бы, всё было под контролем.

Но одного контроля оказалось мало.

Процветание всё не наступало.

Надо было не только перестраивать, но строить заново.

Строить эти люди привыкли только концентрационные лагеря. А если не лагеря, то всё равно строить под строгим присмотром, по своему усмотрению используя кнут и пряник.

Пряники зачерствели. Кнуты поистрепались.

В конце 1980-х годов этот привычный номер уже не проходил.

Так янычары не уследили за подопечным народом, и благополучно проворонили целую страну.

Но старую истину о том, что кругом враги, постаревшие янычары не забыли, а тем, кто забыл – теперь напоминают при первом удобном случае.

И ведь действительно – враги. Уж во всяком случае – не друзья, потому что для них друзей нет. Если не считать узкого круга янычар с замашками султанов.

* * *

В России множество памятников. От Кутузова до Карла Маркса, от чижика-пыжика до Ленина.

Но в этой пестрой цепочке не хватает очень важного звена – памятника Топтуну [ 3].

Топтун не сеет и не пашет. Он идёт по следу. Он бдит, он охраняет покой. Он олицетворяет загнивающее государство, которое научилось выслеживать и запрещать, но разучилось нормально строить.

Этот памятник должен олицетворять растерянного топтуна, потерявшего след. И нюх.

За всеми не уследишь. Всем нормально жить не запретишь.

Однажды эти люди уже упустили страну. Они уже умеют терять.

Алексей СЕМЁНОВ

1 См.: Юлий Рыбаков. «Мой век». СПб, 2010. С. 426.

2 Янычары (тур. йеничери – новый воин), часть полков капыкулы (личной гвардии султана, состоявшей из рабов и заключённых). Янычарские войска выполняли также полицейские и карательные функции в государстве.

3 Топтун – тайный агент, филер, топтальщик, топтатель, легавый, непоседа, сыщик.