Искусственное дыхание

Передвижная выставка «Алфавит искусства» создала в псковском «Доме на набережной» перекрёсток жанров

У этой выставки есть, по крайней мере, одно достоинство: она быстро монтируется. Движение – это если не всё, то почти всё. Именно это позволяет передвижной выставке «Алфавит искусства» быстро и без потерь перемещаться в пространстве, перелетая из одного континента на другой.

Александр Федулов. Русская азбука, говорящая. Выставка «Алфавит искусства». Принт.

В мае 2011 года «Алфавит искусства» был представлен в центре современного искусства имени Зверева в Москве.

Через полгода, в сентябре 2011 года, выставка была показана в США, в I-Hous of Philadelphia.

Еще через год, в октябре 2012 года, «Алфавит…» вновь перебрался в Старый Свет, в Санкт-Петербург, в Музей нонконформистского искусства.

Следующая буква в алфавите – после «М» (Москва, «Ф» (Филадельфия») и «С» (Санкт-Петербург») стала «П» (Псков).

Весной 2013 года «Алфавит искусства» был представлен в Пскове в галерее современного искусства «Дом на Набережной» (Дом Сафьянщикова).

Тридцать художников из России, США, Франции, Австралии, Украины, Италии и Белоруссии высказались на тему Алфавита.

Они искали и находили знакомые буквы, то и дело призывая на помощь художников и поэтов предшествующих поколений. Босха, Миро… Или, например, Алексея Кручёных [ 1] (как в случае с Александром Федуловым из Тамбова, который вспомнил книгу «ЦОЦ», изданную во время Гражданской войны («Где слово покойник безсильно. Поможет там жаркий рисунок! Распяль глаза окурок»).

Кручёных почти сто лет назад пытался включить в свою орбиту читателей-зрителей, сделав слову искусственное дыхание.

Александр Федулов тоже старается сделать рисунок по-плакатному жарким.

Филадельфиец Виталий Рахман (куратор проекта «Alphabet of Art») [ 2] попробовал разъять реальность на части и сотворить «коктейль из расчлененных визуально-эстетических штампов».

Разъятие происходило безжалостно – с помощью шрёддера, то есть машины для уничтожения бумаг, разрезающей её на полоски.

Полоски делались из репродукций Моны Лизы и газеты «The New York Times».

В результате получилось нечто, отдаленно напоминающее репродукцию и газетные листы.

Была первая полоса, а стала – полоска, полоски…

Полоски отчуждения?

Виталий Рахман. Выставка «Алфавит искусства». Принт.

Это была уже какая-то другая реальность, похожая на быстро-быстро мелькающие перед глазами кадры.

Евгений Вишневский (Лос-Анджелес) обратился к «стилю черно-белого символического примитивизма», а вот сильная сторона другого художника из Лос-Анджелеса Сигитаса Снираса – цвет.

В тексте, сопровождающем работы Григория Перкеля (Принстон, США), сказано: «Никогда ещё в истории искусств художники не преобразовывали картонные коробки универсамов в материал для творчества, как Григорий Перкель – разбирая графические модули картонных коробок на составляющие, он создает новый дизайны, новые отношения…».

У Максима Бородина из Днепропетровска руки до картонных коробок не дошли, но зато он использовал сами руки, точнее, ладони (серия «Рука автора»: «держу в руках облако оно белое словно бумага…»).

Это напоминает шпаргалки, которые школьники спешно рисуют шариковой ручкой на ладони перед невыученным уроком.

Есть во всём этом детская наивность, игра в детство.

Рафаэль Левчин. Выставка «Алфавит искусства». Принт.

Если Кручёных когда-то писал о «Сдвигологии русского стиха», то здесь на каждом шагу наблюдается «сдвигология русского и нерусского рисунка».

Иногда сдвиг делается настолько сильный, что «Алфавит» остаётся, а «искусство» куда-то исчезает, рассыпается, тиражируя пустоту.

Чикаго, Петербург, Курск, Сидней, Париж, Москва, Нью-Йорк, Тольятти, Киев, Рим… Всюду живут художники. И всюду они умирают.

Разглядывая работы, представленные на выставке, можно играть в города, страны и континенты.

Немногочисленные зрители внимательно вглядываются в аккуратно развешанные на стенах принты [ 3] – улыбаются, недоумевают… Читают мини-трактаты, размещенные здесь же, на стенах (что-то про «этапы флюноминарного квантования», «визуальные метки звуков» и пост-поэзию).

Иногда прочитанное слишком претенциозно, чтобы воспринимать это всерьез. А иногда слишком серьезно, чтобы не предъявлять претензий.

В то же время, на перекрёстке жанров иногда появляется нечто особенное, во что хочется вглядеться и подключить фантазию.

В пресс-релизе выставки упомянута атмосфера суперколлайдера, которая образовывается в пространстве выставки, в котором «могут столкнуться новые идеи, принципы…».

Что ж, задача разогнать элементарные частицы до небывалой скорости – дело совсем не пустое, но не всякая картонная коробка из универсама способна разогнаться настолько, чтобы достичь границы искусства и преодолеть её.

Тем временем, суперколлайдер разгоняется, наматывая очередное кольцо.

Глаза разбегаются.

Работы, сделанные на разных краях земли, слишком различаются по уровню, чтобы им поставить общую оценку.

* * *

В 1913 году Алексей Кручёных написал одно из своих самых оптимистичных стихотворений, начинающееся со слов «Забыл повеситься // лечу к Америкам…».

Спасительная забывчивость – это то, что у художника отнять труднее всего. И художники этим постоянно пользуются, каждый день открывают свои персональные Америки, а потом безуспешно пытаются их забыть.

Суперколлайдер можно запустить, но нельзя выключить.

Алексей СЕМЁНОВ

1 Алексей Елисеевич Кручёных (21 февраля 1886, Олевск Херсонской губернии — 17 июня 1968, Москва) — русский поэт-футурист. Ввёл в поэзию заумь, то есть абстрактный, беспредметный язык, «очищенный от житейской грязи».

2 См.: А. Семёнов. Береговые линии// «ПГ», № 21 (643) от 29 мая – 4 июня 2013 г.

3 Принт — изображение (рисунок, надпись или фотография), нанесенное определенным способом на бумагу, ткань или другую поверхность.