Когда «поёт» Пушкин – музы молчат

Редкий театральный режиссер справится с пушкинскими произведениями. Часть первая

Завершился XX Всероссийский Пушкинский театральный фестиваль, по традиции проходивший в Пскове и в Пушкинских Горах. Лучшим его уж точно назвать нельзя. И это более-менее точно отражает нынешнее состояние российского театра.

Одним из самых запоминающихся событий фестиваля стал не спектакль, а доклад и. о. ректора Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства Александра Чепурова. Александр Чепуров на заседании творческой лаборатории рассказал о «несмыкании Пушкина и театра».

«Пушкин – не великий поэт, а великий стилист»

Самым живым персонажем спектакля «Пиковая дама» театра «На Литейном» стала массивная люстра, которая то и дело поднималась и опускалась.

По словам и. о. ректора театральной академии, Пушкин-драматург как минимум на целый век опередил современников, «перескочив через XIX век».

Не случайно, «Бориса Годунова», написанного в 1824-25 годах, и опубликованного в 1831 году, впервые поставили только 1870 году.

Однако и позднее пушкинская драматургия не поддавалась, ускользала.

Видимо, по этой причине уже в ХХ веке «МХТ потерпел фиаско на Пушкине», не удалось совладать с пушкинскими произведениями Мейерхольду, Таирову…

Более того, даже в позднесоветские времена театры не баловали зрителя пушкинскими постановками (в СССР выходило по 1-5 спектаклей в год, «причем их создатели часто не задумывались – в чем же пушкинская специфика, пушкинская эстетика»).

Александр Чепуров напомнил о том, что Пушкин-драматург был склонен, по его же собственным словам, к «условному неправдоподобию».

«Сама форма «Маленьких трагедий», – как сказал Александр Чепуров, – говорит об этом. Автор, когда надо, выскальзывает из героя, и когда надо, входит обратно, например – в финале «Каменного гостя»».

Не меньше условностей и в «Борисе Годунове», в котором Самозванец когда надо автору – просыпается, а когда надо – засыпает.

Пушкин со своими героями не церемонится по той причине, что театральный мир – условен.

За последние 20 лет, в том числе благодаря Всероссийскому Пушкинскому театральному фестивалю, произведения Пушкина на российской сцене стали ставиться значительно чаще, чем в СССР или в дореволюционной России.

С 1992 по 2012 годы было поставлено 160 спектаклей. Большинство из них доехало до Пскова и Пушкинских Гор.

Тем не менее, по мнению Александра Чепурова, «еще преждевременно говорить о том, что мы создали театр Пушкина».

XX Всероссийский Пушкинский театральный фестиваль – наглядное тому доказательство. На некоторых спектаклях хотелось, в подражании пушкинскому Самозванцу, уснуть.

Впрочем, псковские зрители известны своим дружелюбием. Они способны восторженно аплодировать, даже убегая с непонравившегося спектакля.

Аплодируют прямо на бегу, по дороге в гардероб.

Первым фестивальным испытанием стала «Пиковая дама» в постановке Игоря Ларина – с недавних пор главного режиссера петербургского театра «На Литейном».

Игорь Ларин – человек Пскову не чужой, начинал здесь в 80-е годы как актер драмтеатра.

С 2004 по 2011годы Игорь Ларин – режиссёр-постановщик телеканала «Культура» (Москва).

Спектакль московского театра кукол «Жар-птица» «Сказка о мёртовой царевне и семи богатырях» правильнее было бы назвать «Сказка о мёртвой царевне и семи мёртвых богатырях».

На псковской пресс-конференции Игорь Ларин сказал, что наконец-то он «вырвался на свободу» и после канала «Культура» вернулся в Петербург, в театр «На Литейном».

Во время «московского плена», Игорь Ларин, к тому же, снимал телесериалы – «Кулагин и партнёры», «Час Волкова», «Огонь любви», «Морские дьяволы-5» и т.п..

Кино он не только снимал, но и снимался – в фильмах «Духless», «Лес»…

А перед спектаклем «Пиковая дама» Игорь Ларин, ссылаясь на Белинского, особо подчеркивал, что «Пиковая дама» ни что-нибудь, а анекдот, мистический анекдот.

Поэтому именно мистический анекдот он и поставил.

Кроме того, Игорь Ларин неосторожно обмолвился: «Пушкин – не великий поэт, а великий стилист». В том смысле, что он умело подражал «хоть Карамзину, хоть Байрону».

И вот теперь Игорь Ларин старается подражать Пушкину Белинского, взяв за основу анекдотическую форму.

На одной чаше весов – мистика, а на другой – анекдот.

Анекдот перевешивает.

Проблема в том, что анекдот – штука короткая. [ 1] А зрителям предъявили затянувшийся анекдот длиной почти три часа. Выдержали не все.

В антракте в гардеробе выстроилась очередь.

Не то чтобы бы зрелище «Пиковой дамы» было невыносимо. Ничего антитеатрального там не было. Скорее, зрители бежали от скуки.

Самым живым персонажем спектакля стала массивная люстра, которая то и дело поднималась и опускалась.

Люстру, пожалуй, надо вписывать в программку отдельным пунктом, в графе «действующие лица и исполнители».

Форма и содержание не сошлись.

Игорь Ларин не раз подчеркивал, что «Пиковая дама» для него – вещь не проходная. Этот его спектакль – своего рода манифест. Если это так, то манифест о чём?

Анекдот предполагает легкость. Однако легкости «Пиковой даме» как раз и не хватило. Особенно по сравнению с прошлогодней «Пиковой дамой» Гродненского областного театра кукол.

Год назад зрители фестиваля могли увидеть, что получается, когда режиссер скрещивает драму и оперу, актеров и кукол, дирижерскую палочку и гусиное перо, Германа и Германна, иронию и трагедию. [ 2]

Игорь Ларин, казалось бы, идет тем же путем, отталкиваясь от биографии графини и погружаясь в авантюрный ХVIII век, прочно связанный с Сен-Жерменом, Казановой, Калиостро.

Здесь бы и воспарить над сценой на крыльях фантазии – вслед за люстрой. Тем более что Игорь Ларин призвал на помощь музыку Нино Рота к фильму «Казанова» Федерико Феллини.

Но взлететь не получилось.

Правда, петербургские критики ларинский спектакль скорее хвалили, чем ругали, а если и предъявляли претензии, то скорее к музыке.

О музыке я Игоря Ларина и спросил: как он ее подбирал и что он может ответить критикам?

Игорь Ларин ответил, что случайной музыки в спектакле нет, и подбиралась она тщательно.

Здесь я с режиссером соглашусь. Музыка в спектакле – спасительна. Она уместна, но этого недостаточно, чтобы признать драматический спектакль удачным.

Отвечая на мой вопрос, Игорь Ларин сказал, что хвалить его есть кому, а ему бы хотелось услышать критику, это будет полезнее.

В Пскове своих театральных критиков нет, поэтому новому главному режиссеру театра «На Литейном» придется ждать другого подходящего случая.

Впрочем, десант столичных театральных критиков на фестивале все-таки высадился, и критические стрелы, время от времени, на заседаниях творческой лаборатории метались.

«Сказка о мёртвой царевне и семи мёртвых богатырях»

Спасительным оказался четвертый день фестиваля, когда на сцену областного театра кукол вышли артисты и куклы вологодского театра «Теремок», показавшие «Сказку о попе и работнике его Балде» режиссера Бориса Константинова.

После окончания спектакля «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях» московского театра кукол «Жар-птица» московский театральный критик Марина Тимашева спросила притихших третьеклассников: «Будем награждать?»

Дети великодушно ответили: «Да!» Только тогда Марина Тимашева вручила диплом и приз.

Третьеклассники заинтересованно вытянули шеи или вскочили на ноги, стараясь этот приз – кованую чернильницу – разглядеть.

Такой же заинтересованности во время спектакля (так называемой оперы) дети не проявили. Оживление за сорок пять минут возникло лишь один раз – когда из-за ширмы появилась морда кукольной собачки.

Так что я бы немного изменил название спектакля, превратив его в «Сказку о мёртвой царевне и семи мёртвых богатырях».

Правда, мой сосед-артист со мной не согласился: «Куклы вообще все мертвые, а не только богатыри. Я не понимаю, как это может быть?».

Спорить с этим было трудно.

Сказочные богатыри театра «Жар-птица» со своими лицами и белыми саванами напоминали толкиеневское войско восставших мертвецов-клятвопреступников, которое вел за собой Арагорн, сражаясь с армией Саурона.

Не уверен, что постановщик и сценограф Георгий Цветков добивался такого эффекта.

Спасительным оказался четвертый день фестиваля, когда на ту же сцену областного театра кукол вышли артисты и куклы вологодского театра «Теремок», показавшие третьеклассникам и четвероклассникам «Сказку о попе и работнике его Балде» режиссера Бориса Константинова.

Вот здесь были и жизнь, и Пушкин. Наконец-то форма и содержание сошлись.

Зрительный зал ожил.

Было бы неплохо увидеть вологжан в Пскове с полноценными гастролями, включая их спектакль «Кармен», для которого сцена нашего областного театра кукол мала.

Подробнее о «Сказке о попе и работнике его Балде», как и о другом лучшем спектакле фестиваля («Евгении Онегине», представленном в Большом зале Псковской областной филармонии студентами Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства, мастерская Семёна Спивака, режиссер-педагог, профессор – Валерий Галендеев, педагог – Владимир Кошмин) подробно читайте в следующей части, но «Евгения Онегина» надо обязательно упомянуть сейчас.

Студенты-четверокурсники могут гордиться собой. При переполненном зале они показали спектакль, который, неожиданно, стал едва ли не самым спорным на ХХ Всероссийском Пушкинском театральном фестивале.

По крайней мере, более противоречивых отзывов я в этом году не слышал. Несмотря на музыкально-ритмические импровизации «Руслан и Людмила» студентов IV курса актерского факультета Школы-студии МХАТ.

Недовольных студенческим «Евгением Онегиным» оказалось больше, а все претензии пожилых и молодых зрителей сводились к одному слову: глумление.

На мой взгляд, никакого глумления в «Евгении Онегине» не было. Когда я пробовал уточнить – что имели в виду недовольные зрители, то, как правило, слышал в ответ: «Евгений Онегин» – произведение серьезное, а в зале – смеются, следовательно, это провал».

Что имеют в виду люди, когда говорят: ««Евгений Онегин» – произведение серьезное»? Трудно сказать.

Пушкин, когда только начинал сочинять «Онегина», написал Дельвигу: «Пишу теперь новую поэму, в которой забалтываюсь донельзя».

Кроме того, нельзя забывать, что роман в стихах «Евгений Онегин» начинается не с хрестоматийного «Мой дядя…».

Первой главе предшествует стихотворное предисловие, где Пушкин пишет: «Прими собранье пёстрых глав // полусмешных, полупечальных…».

«Евгений Онегин» – произведение, в котором заложено почти всё. В том числе и смех.

Остаётся только его пробудить, оживить печатное слово.

Студентам из театральной академии это сделать удалось, что, однако, не отменяет утверждения их ректора о том, что «преждевременно говорить о том, что мы создали театр Пушкина».

Зато театров имени Пушкина в России – сколько угодно.

Алексей СЕМЁНОВ

Окончание следует.

1 Анекдот (фр. anecdote) – краткий рассказ об интересном случае.

2 См.: А. Семёнов. Акты возмездия // «ПГ», № 6 (578) от 15-21 февраля 2012 г.