Богатые и недовольные

Секрет «новгородского чуда» - в кумулятивном эффекте грамотно организованного управления

Экономические успехи Новгородской области более или менее известны. Однако вот что интересно: только ли в личности губернатора Михаила Прусака все дело или сыграли роль еще какие-то обстоятельства? Понятно, что объективных преимуществ у области нет - по социально-экономическим условиям она не лучше других и даже уступает многим (нет нефти, газа, металлов, крупных перспективных заводов и проч.). Если что-то и есть, то, скорее, из сферы субъективных, причем привнесенных факторов (в советские времена область была вполне ординарной).

Выявить эти неочевидные факторы проще всего методом сравнения с каким-нибудь более или менее типичным российским регионом (не блещущим особыми успехами). В качестве такового была выбрана Псковская область. Точнее, для простоты, город Псков, который сравнивался с Новгородом. При всех различиях до 1990 года два региона были очень близки по доходам на душу населения и среднемесячной зарплате.

Я обратилась к двум методам исследования: анкетному опросу и интервью. Первый из них позволяет получить «фотоснимок» представлений респондентов, а второй, по выражению американского социолога Клиффорда Гиртца, выдает «плотное изображение» мнений и интерпретаций. Опираясь на квотную выборку, я встретилась с шестью представителями государственных структур (работниками как исполнительных, так и законодательных органов власти), шестью лидерами бизнеса и шестью руководителями некоммерческих организаций (НКО) в Новгороде и таким же числом представителей трех названных групп в Пскове. Всего мне удалось побеседовать с восемнадцатью новгородцами и таким же количеством псковичей.

Как жизнь?

Ответы на этот простой, но существенный вопрос сразу выявили водораздел в восприятии действительности между новгородцами и псковичами. Господствующее настроение в Великом Новгороде хорошо выразил лидер одного из местных НКО: «Новгородской области подфартило: она удачно схватила фортуну за шею и не отпускает». Тональность ответов в Пскове была совсем иной: «Здесь мы видим одно только запустение», по типичному признанию руководителя одного из псковских НКО. Аналогичный результат дал и опрос: новгородские респонденты чаще выражали чувство удовлетворенности, в то время как псковские были более склонны к признанию неудовлетворенности.

Хотя субъективное восприятие людей и подтверждается объективными показателями (согласно данным Госкомстата, Псковская область по крайней мере в полтора раза отстает от Новгородской и по показателям регионального продукта на душу населения, и по среднедушевому месячному денежному доходу), но в разговоре о себе и своем регионе мои собеседники редко ссылались на сухую статистику. Намного чаще они обращались к живым образам: достоинствам и недостаткам глав администраций Новгородской и Псковской областей Михаила Прусака и Евгения Михайлова, отражающимся на их популярности.

Губернатор Прусак хорошо известен на национальной и международной аренах, в 1999 году он был переизбран с ошеломляющим результатом в 91,5% голосов. Мало известный за пределами российского Северо-Запада губернатор Михайлов в 2000 году продлил свои полномочия, получив всего-навсего 28% голосов в первом и единственном туре выборов.

Отношение к Прусаку является ключом к пониманию «личностной ситуации» в Новгороде. Прусак - признанный лидер области, пользующийся завидным авторитетом и уважением, чего нельзя, судя по результатам интервью, сказать о главе псковской администрации.

Просвещенный суверен

Связывая удовлетворенность (или неудовлетворенность) своим бытием с личностями, взглядами и поступками областных политических лидеров, мои собеседники придавали особое значение ауре «вокруг глав» администраций, динамике отношений органов власти разных уровней и ветвей, а также процессам взаимодействия между государством, бизнесом и обществом.

В Новгороде государство задает тон во взаимодействии общественных секторов, являясь тем контрагентом, который определяет основы «общественного договора» и проводит его в жизнь. Оправдывая такое положение вещей, многие из моих новгородских собеседников, в особенности работники государственных органов, ссылались на российские традиции «сильного государства» и «ориентации на царя-батюшку». В лице Прусака Новгородская земля обрела, по крайней мере, просвещенного суверена. Что касается возможной эволюции структур власти, то надежды возлагались на то, что Прусак «продолжает развиваться и растет вместе с системой».

Интервью показали, что власть в Новгородской области консолидирована и сильна. В Новгороде нет противоречий между областными и городскими властями. Нет политического противостояния в городской и областной Думах. Все ветви и уровни власти действуют в унисон. Один лидер НКО говорил о жесткости новгородского руководства, позволяющей держать в узде государственный аппарат: «Если чиновник не прав, губернатор устроит публичную порку. Для наших чиновников это самое страшное. Они боятся потерять место, выглядеть неприлично».

В отличие от этой идиллии, ситуация в Пскове напоминает боевые действия. Жестокие конфликты между городской и областной администрациями дополняются противоречиями между органами исполнительной и законодательной власти. Идет постоянный передел собственности и рынков. Летом 1999 года я нередко слышала рефрен: «При Туманове (предшественнике Михайлова) был туман, а теперь мрак». Псковичи более склонны признать распространенность коррупции в их регионе.

Власть - организатор

В Новгороде общественные организации также полностью признают авторитет региональной власти. Публичных споров мало. Оценки этой системы управления со стороны давших интервью варьировались от полного одобрения (аргументация - «никто никого не уничтожает», «власти не стирают публично грязное белье») до скептических утверждений, что действует «азиатская модель управления, не допускающая разделения властей».

Новгородский консенсус, организованный по принципу «все схвачено», имеет несколько характеристик. Собственность и рынки регионального значения поделены. Сторонники новгородской модели называют это «наведением порядка», в то время как критики указывают на косность сложившейся ситуации: «Каждый сидит у своего куска и бдительно его стережет. Впрочем, сейчас уже не стережет, поскольку никто не покушается».

При всей консервативности новгородской модели она представляет собой очень важный поворот от управления по принципу «кто не с нами, тот против нас», который, к сожалению, до сих пор доминирует в России, к принципу «кто не против нас, тот с нами». В частности, как результат такого поворота, общественные организации подвергаются кооптации, а не экзекуции; общественное мнение формируется, но не запрещается; и деятельность НКО приветствуется, а не подавляется. Общественные организации рассматриваются как «альтернатива митинговщине» и ячейки «самореализации и самозанятости», дающие «выход общественной энергии» и позволяющие установить «режим обратной связи» с властью.

Эффект сотрудничества

В Новгороде государство и бизнес благополучно сотрудничают друг с другом. Как выразился депутат городской Думы, в Новгороде «нет раздрая», то есть преобладают центростремительные силы, ведущие к согласию в обществе. Имеет место консолидация элитных групп: верховодит «единая команда» управления, устанавливая «четкие правила игры». В Пскове же на время проведения опроса были заметны раздробленность элиты и взаимное противостояние ее разных групп. Если новгородские «хозяева области» стремятся к стабильности и «оседлости» («они решили здесь жить и работать, а не выкачивать отсюда средства на Швейцарию или Кипр»), то людей из правящей псковской элиты многие величают «временщиками», а то и «грабителями и бандитами», считая, что власть предержащие действуют по принципу «прийти, урвать, уйти».

Если новгородская администрация активно направляет развитие региона в русло, выгодное консолидированной элите и по возможности не противоречащее интересам более широких слоев населения, то псковское руководство покровительствует ассоциированному с ним бизнесу и подавляет все прочие хозяйственные инициативы. Между тем самоизоляция, закрытость от общественности и отстраненность от забот и чаяний граждан характерны и для самих руководителей Псковской области, чем они резко отличаются от достаточно доступных представителей новгородской элиты.

Сила капиталов

Оценить достоинства новгородского типа организации общества в сравнении с псковским удобно на основе концепции французского социолога Пьера Бурдье о разных формах капитала: экономическом, социальном, культурном и символическом. Экономический капитал напрямую конвертируем в деньги и права собственности. Социальный капитал сводится к ресурсам человеческих отношений, включая установление взаимного доверия, взаимных обязательств и ожиданий, а также поддержание социальных норм. Культурный капитал охватывает долговременные склонности и привычки, ценные культурные объекты, общеобразовательную подготовку и профессиональную квалификацию.

Четвертая форма капитала - символический капитал - является, в сущности, мерой общественного согласия. Конвертация разных форм капитала в символический равносильна их легитимации (признанию их законности). Общественное признание «официальной версии» мира или, другими словами, мировоззрения правящей элиты узаконивает саму эту элиту и приводит к стабилизации ее капиталов. Регион, обладающий большим экономическим, социальным, культурным и символическим капиталами неизбежно имеет больше возможностей воздействовать на собственное развитие, чем тот, кто такими капиталами располагает в меньшей степени.

Главное отличие Новгорода от Пскова с точки зрения экономического капитала вполне очевидно. Новгородская область, наряду с Москвой, является непререкаемым лидером инвестиционной привлекательности, занимая второе место в стране по прямым иностранным капиталовложениям на душу населения.

Новгородская область с ее консолидированным руководством и правящей элитой обладает существенным социальным капиталом, чего нельзя сказать о Псковской области, для которой характерны фрагментация и мозаичность элитных групп. По свидетельству одного из псковских бизнесменов, в Пскове господствует малопродуктивный принцип «будем дружить не для чего, а против кого». Как только общий враг низвергнут, основания для объединения сами по себе отпадают.

Псковский парадокс заключается в том, что наличие «сдержек и противовесов» в институциональных структурах края (исполнительная власть здесь, например, в отличие от Новгорода, не контролирует законодательную) не привело к эффективному механизму принятия решений. Обстановка склоки и практика ударов ниже пояса не допускают цивилизованной дискуссии и рационального, сбалансированного подхода к решению проблем региона.

Новгородская и Псковская области в целом сопоставимы по своим культурным ресурсам. Однако, судя по свидетельствам моих собеседников и моим собственным наблюдениям, в Новгороде культурные и исторические ресурсы используются намного эффективнее. Идет целенаправленная работа по культивированию местного патриотизма, что заметно по числу и содержанию праздников, фестивалей и концертов, проводимых в Новгороде. Причем праздники считаются делом отнюдь не праздным, являясь средством «создания особой ауры, домашней, семейной атмосферы». Позитивное представление о прошлом и настоящем подготавливает сплочение общества вокруг «новгородики». У граждан воспитывается позитивная самоидентификация: «мы - новгородцы» начинает звучать гордо (одновременно демократично и космополитично), способствуя консолидации общества и приумножению социального капитала.

В Пскове же «трудно культивировать традиции и ценности из-за конфликтного состояния общества и властных структур», по признанию члена Псковской городской администрации. На мой вопрос о значении празднования 200-летия со дня рождения Александра Пушкина для приумножения местного культурного капитала один из псковских бизнесменов ответил, что «наполовину выстрел был вхолостую». Празднование этой даты в 1999 году было воспринято как праздник властей, а не народа.

В отличие от Новгорода, в Пскове при недостаточном внимании к традициям и ценностям преобладает негативная самоидентификация: «Здесь нет ни хлеба, ни зрелищ», - сумрачно заметил один из моих псковских собеседников.

Кумулятивный эффект

Накопление первых трех капиталов в Новгороде и условия, этому способствующие, формируют важнейший, символический капитал, связанный с национальной идеей или национальной идеологией. На заре российских реформ конца 80-х годов широкое хождение получил лозунг отказа от идеологии в пользу здравого смысла. Недальновидность этого лозунга обернулась символическим, то есть концептуальным и ценностным, вакуумом. Между тем именно общее признание культурных ценностей, мифов, символов и идеологии превращает аморфную массу людей в общество. Общества не существует, если нет системы идей, связующих его воедино.

Идеология, тесно связанная с этическими суждениями о справедливости мира, служит средством экономии, облегчая принятие решений на основе четкого мировоззрения. Ведь конвертация экономического, социального и культурного капиталов в символический дополняется обратной конвертацией символического капитала в прочие. Новгороду, судя по всему, удалось на местном уровне компенсировать потерю страной идеологического стержня - символический капитал здесь весьма велик.

Новгородская область, несомненно, предприняла серьезные шаги в построении капиталистического общества в широком его понимании, не сводя капитал к его экономической форме, осознавая преимущества опоры на разные формы капитала и широко пользуясь конвертацией одной его формы в другую. Также важно, что, в соответствии с идеалами гражданского общества, господствующая «вертикаль» правит в среде, допускающей существование горизонтальных сетей. Есть основания полагать, что в Новгороде заключен некий «общественный договор», обеспечивающий высокий уровень общественного согласия на основе сформировавшейся «национальной» (в пределах одного региона) идеологии. Конструктивное сочетание всех указанных факторов (взаимоусиление различных видов капиталов) дает кумулятивный эффект.

Последний рубеж

Однако для оценки новгородских достижений в преобразовании общества необходимо иметь в виду, что принципы капиталистического и гражданского общества далеко не во всем сочетаются.

В Новгородской области многое сделано для обеспечения свободного перелива капиталов и сотрудничества между государством, бизнесом и общественными организациями. Однако условием гражданского общества является регулирование капиталов, существование мембран между разными их формами и разными секторами общества, поддержание относительной независимости и автономности как государства, так и бизнеса и общественных организаций. Эти мембраны могут позволить избежать таких неблагоприятных явлений, как конфликт между частными и общественными интересами, доминирование сетей политического влияния в экономике.

Иными словами, нужен общественный контроль за потоками капиталов с тем, чтобы предотвратить монополию какой-либо отдельной группы на интерпретацию реальности и на действия в соответствии с этой интерпретацией. Нужна система «сдержек и противовесов» в отношении властных структур. Нужны этические кодексы, оговаривающие нормы поведения государственных служащих, членов корпораций и ассоциаций, чтобы не допустить участия работников госорганов в бизнесе и неизбежно связанного с этим конфликта интересов. Нужны правила занятия государственными служащими постов в бизнесе и общественных организациях после окончания срока своей службы. Нужны ограничения на политические пожертвования, денежные вклады в избирательные кампании и другие политические акции. Только при таком сбалансированном подходе, который не ограничивал бы мобильность капиталов, но защищал права как их обладателей, так и граждан, не располагающих весомым капиталом, можно обеспечить продвижение в сторону гражданского общества.

Наталья ЕвдокИмова-Динелло.
Псков – Новгород - Санкт-Петербург.
«Эксперт Северо-Запад», № 17.