Раскрытая военная тайна

Суд отказал 76-й десантно-штурмовой дивизии в исковых требованиях к редакции газеты «Псковская губерния» и «Солдатским матерям Санкт-Петербурга» о защите деловой репутации

В октябре 2009 года в статье «Карательный диспансер» «Псковская губерния» рассказала историю 18-летнего солдата-срочника Игоря Хлупина, который, отслужив и трех месяцев, сначала оказался на принудительном лечении в псковской областной психиатрической больнице «Богданово», а затем – в психиатрическом отделении Санкт-Петербургского окружного госпиталя. Всё это произошло после того, как он написал заявление в военную прокуратуру об издевательствах, которым подвергался в Псковской десантно-штурмовой дивизии [ 1 ]. 1 ноября 2009 года Игоря комиссовали: военно-врачебная комиссия в Санкт-Петербурге заменила категорию годности к военной службе «А» на категорию «негодности» - «Д». А войсковая часть 07264 (официальное наименование 76-й ДШД) 16 ноября подала в Псковский городской суд исковое заявление о защите деловой репутации к газете «Псковская губерния». В документе, подписанном лично командиром дивизии полковником Игорем Виноградским, было заявлено, что опубликованные газетой сведения не соответствуют действительности, дискредитируют командование и врачей части, необоснованно порочат их деловую репутацию.

«Когда в роте поняли, что он боится прыгать с самолета, его стали насильно выталкивать с самолета»

Напомним: Игорь Хлупин был призван служить в 76-ю ДШД из Вологодской области 5 июля 2009 года. Однако совсем скоро служба для солдата-срочника стала невыносимой. К моменту первой публикации в распоряжении «Псковской губернии» находилось письменное заявление матери Игоря Хлупина, Нины Аркадьевны, в организацию «Солдатские матери Санкт-Петербурга». В этом заявлении Нина Хлупина детально описала, как над ее сыном издевались сослуживцы: «Его постоянно били по рукам, а потом заставляли подтягиваться, но из-за регулярных побоев он ослаб и не мог выполнять требования сослуживцев, тогда его избивали еще сильней, унижали как могли, а потом заставляли мыть все кубрики», «когда в роте поняли, что он боится прыгать с самолета, его стали высмеивать, «чмырить» и насильно выталкивать с самолета».

«Да там по мелочам-то было, да из-за мелочей, - вспоминает Игорь.- Потом, когда родители заметили побои, они увезли меня в Вологду». Там Хлупины сразу же обратились сначала в травмпункт, чтобы зафиксировать все травмы, а затем в военную прокуратуру, где Игорь подробно рассказал следователю о побоях сослуживцев, но имена их называть наотрез отказался. Дело переслали в прокуратуру Псковского гарнизона. За Игорем приехали офицеры дивизии и доставили его в Псков. Родители поехали вместе с сыном.

«Я замполиту части жаловался», - вспоминает Игорь. – «Он обещал перевести в Вологду, а меня перевели в эту часть…»

«Синяки и ссадины – это понятия общие»

10 сентября 2009 года в связи с жалобами на состояние здоровья, Игорь Хлупин был переведен из своей части в аэромобильный госпиталь дивизии, в/ч 64833. По настоянию Нины Аркадьевны Игорь был госпитализирован в терапевтическое отделение госпиталя на 21 день для обследования. «Мы встретились с подполковником, заместителем командира по воспитательной работе, он отвел нас в госпиталь», - говорится в заявлении Нины Хлупиной. – «Я письменно попросила обследовать моего сына терапевтом, хирургом, гастроэнтерологом, неврологом, психотерапевтом. Сначала невролог отказывался класть моего сына в госпиталь, сказав, что он нуждается в помощи психиатра и должен быть помещен в психиатрическую больницу. От психиатрической больницы мы отказались и уговорили невролога положить Игоря в госпиталь».

«Его состояние было видно невооруженным глазом, - писала Нина Хлупина. – На следующий день мы проведали сына, состояние его улучшилось, и мы поехали домой».

В письме в редакцию «Псковской губернии» в ответе на публикацию «Карательный диспансер» с требованием опровергнуть опубликованное старший ординатор терапевтического отделения, невролог в/ч 64833 Максим Кошкарев написал, что при поступлении в отделение воинской части у гвардии рядового Хлупина «было установлено наличие множественных застарелых ушибов мягких тканей верхних конечностей, туловища». (Отметим, что точно такие же ушибы чуть позже были зафиксированы у Хлупина и в приемном покое психиатрической больницы в Богданово). Письмо г-на Кошкарева было приобщено редакцией позже в ходе судебного процесса к материалам дела.

«Откуда они взялись? Ну, это надо проводить расследование и только потом может быть установлено», - прокомментировал это обстоятельство помощник командира 76-й воздушно-десантной дивизии по связям с общественностью Руслан Компанец. - «Это медицинские данные, вот вы меня спрашиваете, а я же не медицинский работник. Что это означает, я тоже не могу вам сказать. Например, он мог присутствовать на занятиях по воздушно-десантной подготовке, где совершаются прыжки. Ведь синяки и ссадины – это понятия общие».

Вы будете, возможно, удивлены, но, как стало известно на суде, врачи дивизии сделали заключение, что «множественные застарелые ушибы мягких тканей верхних конечностей, туловища» были получены Игорем Хлупиным… во время прыжков с парашютом вследствие неопытности. Об этом на полном серьезе заявила в суде юрист дивизии. Она же высказала мнение, что раз военной прокуратурой не установлены виновные в издевательствах над Хлупиным лица и в возбуждении уголовного дела отказано, то и самого преступления не было. Значит, и писать не о чем. Вот такая защита.

Между тем, в конце сентября 2009 года, когда самочувствие Игоря после пребывания в госпитале значительно улучшилось (напомним, ему был обещан после лечения перевод в другую часть), стало известно о предстоящем допросе, на котором Хлупин должен был назвать имена сослуживцев, которые его избивали.

Так случилось, что именно во время этого допроса Нина Аркадьевна позвонила сыну, он нажал кнопку телефона, но не мог ответить, и большая часть разговора со следователем, который, согласно письменному заявлению Нины Аркадьевны, больше походил на допрос обвиняемого, удалось записать на телефонный диктофон.

Нина Аркадьевна вспоминала: «21 сентября я позвонила подполковнику, заместителю командира части по воспитательной работе, он мне сообщил, что пришел материал из Вологодской прокуратуры, и псковские следователи будут допрашивать моего сына, так как он не назвал фамилии.

23 сентября к сыну пришел помощник следователя (свою фамилию он мне по телефону назвать отказался, просто дал номер телефона следователя Нечаева), он разговаривал с сыном более часа, требуя или назвать фамилии, или отказаться от заявления, написать, что таких фактов не было и он все выдумал. Игорь назвать фамилии снова побоялся.

24 сентября около 20 часов к нему пришли следователь с помощником, предварительно позвонив мне и сказав, что он будет вынужден разговаривать с сыном в грубой форме, и также он сказал, что привлечет сына к уголовной ответственности за клевету. После этого он разговаривал с сыном, если сказать, что в грубой форме, то ничего не сказать. «Разговор» длился около 2 часов, часть разговора мною была записана на диктофон другого телефона, так как я в это время позвонила сыну, и он автоматически принял мой звонок, запись шла до тех пор, пока следователь этого не заметил. Это был настоящий допрос, с угрозами и нецензурными выражениями, как будто мой сын был не потерпевшим, а обвиняемым. После того, как представители прокуратуры ушли, у моего сына началась истерика, он плакал и не спал почти всю ночь, мне звонил несколько раз и повторял: «Мама, мне всё, конец!».

От своего заявления Игорь в итоге отказался. «Чтобы не подставлять сослуживцев, зачем сдавать?!», - теперь уже почти спокойно объясняет свое «добровольное» решение Игорь. После этого отказа и появилось постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. А на суде, опираясь на это вырванное из парня отказное постановление, юрист дивизии пыталась доказать, что НИЧЕГО вообще не было.

«Врачи – не враги больным. Врачи – их друзья, они должны им помощь оказывать»

Председатель общественной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Элла Полякова лично помнит судьбу всех своих псковских подопечных. Фото: Александр Сидоренко

«А потом меня увезли в Богданово, - вспоминает Игорь. - Я очень хорошо помню, что где-то в 11часов вечера в госпитале мне сообщили, что моя мать обращалась к психиатрам и поэтому меня переводят в психиатрическую больницу. Меня никто не спрашивал, хочу я или нет. Просто сказали, что мать обращалась. И всё. Я даже не знал, куда меня везут. В больнице мне давали таблетки и делали уколы. Отказываться пить таблетки было бесполезно …»

Заместитель главного врача по лечебной части Псковской областной психиатрической больницы № 1 («Богданово») Валентина Шевцова, ссылаясь на врачебную тайну, рассказала лишь то, что Игорь Хлупин поступил в отделение в 23.55 27 сентября, был доставлен на машине скорой психиатрической помощи. «Скорую вызвал госпиталь в связи с его неадекватным поведением. И я бы вызвала. А как же?», - заявила нам г-жа Шевцова. – «Мы снимаем острую симптоматику и отправляем дальше. Врачи – не враги больным. Врачи – их друзья, они должны им помощь оказывать. Мы как скорая помощь оказываем им помощь и переводим в госпиталь, когда это возможно. Мы ставим свой примерный диагноз, а дальше госпиталь снимает или подтверждает этот диагноз. И законом о психиатрической помощи не запрещено любому врачу-психиатру выносить диагноз, который он считает правильным, и писать свое личное мнение».

Председатель общественной правозащитной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Элла Полякова рассказала «Псковской губернии», что это не первый случай, когда солдат из воинских частей Псковской области помещают в гражданскую психиатрическую больницу. «Когда мы впервые поехали в дивизию, в психиатрической больнице в Богданово находился Володя Иванов, который был сильно избит и у него был поврежден позвоночник, но вместо того, чтобы направить его на ВВК в Санкт-Петербургский окружной военный госпиталь, его направили сначала в часть, а потом в Богданово, и «лечили» его там. Мы обратились в дивизию, но полностью безрезультатно. Это была ситуация абсолютного беспредела». По мнению Эллы Михайловны, с Игорем Хлупин произошло то же самое.

Когда Игоря перевели в психиатрическое отделение Санкт-Петербургского окружного военного госпиталя, он выглядел очень плохо – лечение в психиатрической больнице в Богданово оставило свой страшный след: молодой человек был очень сильно заторможен и еле говорил.

По словам Сергея Рахаева, солдата-срочника из печально известной части в Каменке, где недавно по требованию «Солдатских матерей Санкт-Петербьурга» и в результате прокурорских проверок была сменено практически всё руководство части, который лежал вместе с Игорем в одном отделении, поначалу Хлупин ни с кем не общался, был замкнут и всё время бормотал себе под нос, что у него семью убили – отца, мать, сестру. «Когда подошло время к моей выписке, у Игоря как раз стали появляться судороги», - вспоминает Сергей Рахаев. – «Его очень сильно загибало – ноги начинало притягивать к голове и заламывать за спиной. Вот мы его держали, а врачи ничего не делали, кроме как давали снотворное и какие-то таблетки, от которых ему становилось еще хуже. Он никогда не хотел пить лекарства, поэтому ему все время их заливали».

1 ноября 2009 года Игоря Хлупина комиссовали. Военно-врачебная комиссия заменила категорию годности к военной службе «А» на категорию «негодности» - «Д».

«В «военнике» группу «Д» поставили вместо «А». А почему комиссовали, я так и не знаю, там не написано», - говорит Игорь. Но теперь, по его словам, это уже и неважно. Главное, что он чувствует себя здоровым. Строит планы, ищет работу и собирается идти учиться. Только мечта служить в армии, а затем и стать военным больше не входит в его планы.

«Войсковой части 07264 отказать в иске»

Судебный процесс по иску 76-й дивизии против редакции «Псковской губернии» длился с перерывами с 17 декабря 2009 года по 15 февраля 2010 года. К участию в процессе привлекли «Солдатских матерей Санкт-Петербурга», Элла Полякова и Елена Попова лично дважды приезжали в Псков [ 2 ].

Истцы требовали опровергнуть практически половину текста статьи «Карательный диспансер».

Суд (судья Виктор Масленников) в своем решении сослался как на Конституцию России, так и на международное законодательство: «В силу ст. 29 Конституции РФ гарантируется свобода массовой информации, цензура запрещается. Согласно ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключенной в г. Риме 04.11.1950, каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять формацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ».

Суд пришел к мнению, что фразы: «Военные врачи 76-й Псковской десантно-штурмовой дивизии ВДВ предпочитают «успокаивать» избитых адат в психиатрической больнице»; «Когда солдат возвращают на территорию части, их заковывают в наручники, сбривают брови, подвешивают гири, заставляют таскать на себе надписи «я – преступник», а если и дальше они не подчиняются, то их отправляют в Богданово, где начинают поить таблетками и закалывать уколами», «Это напоминает «карательную психотерапию» для тех, кто заявляет о насилии, царящем в частях ВДВ»; «Но на каждом направлении в психиатрическую лечебницу стоят имена, с позволения сказать, врачей, ответственных и за направление человека в медицинское учреждения, и за «лечение», оказываемое ему там»; «Армейское начальство, уже сделавшее для себя воды из трагедий Андрея Сычева и Романа Рудакова, продолжает либо отмалчиваться, либо дезинформировать и дезориентировать своего главного противника – общественное мнение и ни на какие контакты не идет» являются мнением автора и интервьюируемых лиц, а поэтому, установил суд, они не могут быть опровергнуты в соответствии со ст. 152 ГК РФ.

Фразы: «В Санкт-Петербургском окружном военном госпитале после незаконного принудительного лечения в Псковском психиатрическом стационаре в дер. Богданово находится 18-летний Игорь Хлупин»; «... Игорь рассказал, что его постоянно били по рукам, а потом заставляли подтягиваться, но из-за регулярных побоев он ослаб и не мог выполнять требования сослуживцев, тогда его избивали ещё сильней, унижали, а потом заставляли одного мыть кубрики»; «Добиваясь своего, следователи военной прокуратуры, армейское начальство, а вместе с ними как врачи воинской части, так и врачи психиатрической больницы после насильственного заточения (фактически принудительного лишения свободы) в медицинском учреждении назначают психически здоровым людям сильнейшие психофармакологические средства, подавляющие многие функции организма»; «Игоря Хлупина вместо того, чтобы как военнослужащего отправить в Санкт-Петербург в 442-й окружной госпиталь на прохождение военно-врачебной комиссии (ВВК), насильно отправили из части на принудительное лечение в Псковскую областную психиатрическую больницу № 1 в дер. Богданово»; «Незаконно помещены в психиатрический стационар ещё три человека» являются утверждениями, но поскольку в них отсутствует упоминание об истце – в/ч 07264, то считать их порочащими деловую репутацию истца суд оснований не нашел.

В итоге суд отказал заявителю в иске к редакции газеты «Псковская губерния», Санкт-Петербургской региональной общественной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» и автору статьи Юлии Красновской о защите деловой репутации.

Решение суда вступило в силу 2 марта 2010 года.

* * *

Несколько раз в ходе судебного процесса мы предлагали представителям дивизии отказаться от иска. Высказывали удивление, что реакцию командиров и начальников вызвало не преступление, совершенное их подчиненными в отношении солдата на территории воинской части, а внимание газеты к этому преступлению и его огласка.

Напоминали, что офицеры официально приняли в часть здорового человека, а спустя несколько месяцев он чудом – на самом деле благодаря усилиям родителей, общественников и прессы – выжил. Но оказался уже негоден к военной службе. И еще неизвестно, сколько тяжелыми оказались в итоге последствия такой «службы Родине» для здоровья гражданина России Игоря Хлупина.

«Если вы не будете пресекать преступления в части, у вас будет ежегодно сто хлупиных! Именно этого вы должны не допускать. Сам этот иск наносит ущерб репутации дивизии, а не наша публикация! Ваша задача – защищать солдат, блюсти закон, а не покрывать преступников!», - взывали мы к представителям дивизии. Но иск отозван не был.

Редакция «Псковской губернии» полагает, что если время, проведенное в суде и судебное решение помогут хотя бы кому-то из ныне и в будущем служащих в 76-й дивизии солдат и остановят возможные преступления, подвигнут командиров к защите прав своих подчиненных, за жизнь и здоровье которых они в ответе, то долгие часы в стенах суда не были потрачены напрасно.

Редакция

 

1 См.: Ю. Красновская. Карательный диспансер // «ПГ», № 39 (460) от 14-20 октября 2009 г.

2 См.: М. Киселев. «Это ваша гражданская ответственность» // «ПГ», № 5 (476) от 10-16 февраля 2010 г.