Александр Гоголевский: «Человек должен быть готов резко менять свой жизненный маршрут»

Два месяца назад, 17 января 2008 года был избран новый ректор Псковского государственного педагогического университета. Им стал Александр Гоголевский, ранее возглавлявший Республиканский гуманитарный институт Санкт-Петербургского университета [ 1 ].

Александр Гоголевский, ректор Псковского государственного педагогического университета. Фото: Александр Сидоренко

За кандидатуру Александра Владимировича, публично поддержанную, в том числе, губернатором Псковской области Михаилом Кузнецовым, отдали свои голоса 69 из 93 делегатов структурных подразделений университета, участвовавших в выборах. Еще 20 человек проголосовали против всех, 1 бюллетень был признан испорченным, 3 голоса получил единственный конкурент г-на Гоголевского, дошедший до финала выборной кампании – сотрудник региональной администрации Сергей Щербаков.

Избрание на должность ректора Псковского педуниверситета человека, не являющегося, вопреки сложившейся традиции, выходцем из псковского вузовского сообщества, вновь заставило говорить о продолжающейся экспансии «питерских» в регионы. Александр Гоголевский между тем заявил, что считает своей главной задачей превратить ПГПУ в «классический университет», избавив его от ставшей в последние десятилетия уничижительной приставки «педагогический».

Амбициозные планы нового ректора ПГПУ уже вызвали немало споров. Впрочем, то факт, что старейший ВУЗ Псковской области нуждается в серьезной модернизации, как раз не вызывает сомнений. «Псковская губерния» представляет вашему вниманию интервью с Александром ГОГОЛЕВСКИМ.

«Нужно заниматься фандрайзингом»

– Александр Владимирович, хотелось бы начать беседу с темы более общей, нежели конкретная ситуация в Псковском государственном педагогическом университете, который Вы возглавили. А именно – как Вы в целом видите сегодня высшую школу в провинции…

– Я вообще не считаю, что высшая школа в провинции и в столице должна каким-то образом отличаться. Одна из задач национального проекта «Образование» и заключается в том, чтобы в любой точке страны наши дети могли получить качественное образование.

В чем отличие университета в регионе от университета в столице? Прежде всего, речь идет о научных школах. В столице есть гораздо лучшие условия для формирования научных школ и проведения фундаментальных исследований. Без фундаментальных исследований не может существовать классический университет, потому что отличие университета в том и заключается, что его образовательные программы должны основываться на собственных научных разработках.

В этом отношении крупные, уже сложившиеся университетские центры – Москва, Петербург, Новосибирск, Ростов, где есть институты Академии наук, находятся в более предпочтительном положении. Это самое коренное отличие.

Общая тенденция развития образования сейчас заключается в том, что с развитием коммуникационных систем, доступа к информации, постепенно это неравенство сглаживается. Хотя, конечно, на мой взгляд, оно будет сохраняться еще долгое время. Все упирается в кадры.

– Раз уж речь зашла об исследовательской составляющей высшего образования: реально ли сегодня заниматься на серьезном уровне наукой в региональном ВУЗе? Какие именно научные дисциплины в этом плане, по Вашему мнению, наиболее перспективны? Каким образом университетские научные исследования должны финансироваться?

– Одним словом ответить невозможно, потому что надо представлять, на каком этапе мы сейчас находимся. Еще 15-20 лет назад финансирование науки велось таким образом, что наука была сама по себе, подчиняясь интересам либо определенных научных школ, либо задачам развития оборонного комплекса, а образование – само по себе.

Суть была в том, что наука целиком финансировалась государством независимо от конечного результата. Эта система разрушена полностью, и говорить о том, что она будет восстановлена, смысла никакого нет. Этого уже не будет. Сейчас задача каждого университета заключается в том, чтобы не просто надеяться, что министерство образования профинансирует научные исследования, а включаться в активный процесс поиска финансов на ведение научных исследований.

Каким образом? Нужно заниматься фандрайзингом, привлекать средства в свой университет. Я полагаю, что это сейчас – главная задача любого ректора и его команды – стать менеджерами по изысканию средств. Это сейчас общая тенденция и в европейском, и в североамериканском образовании.

Где искать средства на научные исследования? Прежде всего, есть целевые федеральные программы развития научных исследований (их очень много в министерстве образования и науки), связанных с приоритетными направлениями научных исследований, как их видит государство: пакеты, связанные с нанотехнологиями, с развитием исследований по управлению производством и так далее. Есть фундаментальные гранты, связанные с традиционными направлениями развития естественных наук – их распределяет Академия наук.

Одним словом, нужно работать с государственным бюджетом, с теми средствами, которые выделяются на развитие науки.

Вторая позиция заключается в том, чтобы привлекать для этих целей бизнес: исследовать в университете задачи, связанные с разработкой программ развития, с разработкой программ по созданию рабочих мест или просто модернизацией производства.

Это очень сложная проблема. Надо уходить от ожидания средств от государства и искать их самим. По примеру Петербургского университета, где я долго работал, львиная часть средств на научные исследования приходит именно через поиск грантов, а не путем финансирования из федерального бюджета.

– В Пскове давно и много говорят о конкурентном преимуществе, которое дает региону наличие границ сразу с двумя странами Евросоюза. Быть может, есть способы привлечения средств оттуда?

– Я думаю, что осуществление той цели, к которой мы идем – реструктуризация педуниверситета в университет классический – невозможно без развития фундаментальных исследований. Без университетской науки университет существовать не может, особенно без естественнонаучных направлений – физики, математики, химии, биологии.

Где взять средства? Разумеется, было бы здорово, если бы я сказал, что мы сейчас войдем в совместные программы с Эстонией, Латвией и Германией и получим деньги. Но сразу этого, конечно, быть не может. Нужно начинать с малого, если говорить о нашем университете. Прежде всего, нужно обновлять оборудование на естественнонаучных факультетах. Мы сейчас провели инвентаризацию, я посмотрел, что нам нужно – это не столь большие вложения, в сумме около 10 миллионов рублей.

Как только появятся хотя бы первые признаки того, что на естественнонаучных факультетах есть современное научное оборудование, можно включаться в совместные научные программы, в том числе и с университетами Евросоюза. Там в основном программы образовательные, но в них существенная часть отводится и на фундаментальные научные исследования.

«Студент в университете является отражением состава его преподавателей и сотрудников»

– Вы упомянули проблему кадров. Как остро стоит эта проблема, и как ее можно решить на уровне региона?

– Проблема достаточно серьезная, поскольку большая часть квалифицированных кадров пытается остаться в университетских центрах, где есть академическая наука. Тем не менее, ее можно и нужно решать здесь.

Прежде всего, нужно понимать, что сейчас для того, чтобы кадры высокой квалификации закреплялись в регионе, необходима соответствующая инфраструктура. То есть, если квалифицированным специалистам здесь будет предоставлено жилье, если им будет предоставлено соответствующее качество жизни, а, главное, будут созданы условия для плодотворной работы, то такие специалисты поедут в регионы.

Уже сейчас наблюдается постепенный отток специалистов из столиц в регионы, потому что во многих областных центрах качество жизни не очень сильно уступает качеству жизни в мегаполисе, но есть свои большие плюсы: не столь напряженная жизнь, не так много стрессов.

– Если говорить о Пскове и конкретно о сфере высшего образования, то, по-моему, Вы пока что единственный пример такого «оттока»...

– Я думаю, это только первая ласточка. Я очень на это надеюсь, потому что ряд моих коллег готовы сюда приехать, разумеется, если будут созданы соответствующие условия. Это будет нескоро, но мы надеемся, что нам удастся это сделать. Мы бы очень хотели построить университетский жилой дом. Как только будет жилье, специалисты сразу смогут к нам приехать.

– Каким Вы видите сегодня место университета, не обязательно конкретно ПГПУ, в регионе? Может ли он претендовать на статус некоего «центра влияния» в региональном сообществе?

– Я бы сказал, что сейчас регион не может развиваться без университета. В любом городе Европы и Америки университет играет системную роль, потому что это не только образовательная площадка, но и площадка, где можно согласовывать разного рода интересы – бизнеса, политики, общественных кругов. Кроме этого, университет должен генерировать общую стратегию и перспективы развития региона. Именно здесь должна быть лаборатория, где рассматривались бы различные сценарии движения вперед. Я достаточно широко смотрю на роль университета в регионе и уверен, что без классического университета ни один регион развиваться не может.

– А есть в России примеры такого «системообразующего» университета?

– Таких прецедентов немного. Есть университетские центры, где университет достаточно авторитетен, и играет значительную роль в развитии региона. Я могу назвать Ростов, где университет достаточно серьезно включен в региональные программы, Астрахань, Новосибирск.

– Еще одна важная составляющая университета – это особая внутриуниверситетская культура. Существует ли она сегодня? Не на уровне студенческих капустников, а в классическом, высоком понимании?

– Многое размыто, к сожалению. Я не берусь сказать, что она сейчас есть даже в классических университетах. Я профессор Петербургского университета уже давно и более восьми лет профессор МГУ, читал там лекции. Сейчас многое уходит, потому что университеты поставлены в условия, когда речь идет о выживании, зарабатывании средств, и подобное достаточно трудно коррелируется с тем, что привыкли называть корпоративной университетской культурой: это особенная интеллигентность, увлеченность научными исследованиями, такт по отношению к коллегам – подобное сейчас, к сожалению, можно нечасто увидеть. Более всего меня беспокоит то, что из университета уходит дух фундаментальных научных исследований. Я сам много пишу и уверен, что в университете нельзя преподавать, не занимаясь научной работой. Это совершенно очевидно.

– А что касается студенческого сообщества?

– Я убежден в том, что студент в университете целиком является отражением состава его преподавателей и сотрудников. Какова культура среди преподавателей, таков будет и студент. Если он перед собой видит неопрятно одетого преподавателя, если он заходит в разрушенную аудиторию, если преподаватель косноязычно выражается, если он груб и не тактичен, то какая будет культура у студента?

Мне довелось в свое время, когда я учился на истфаке Ленинградского университета, иметь счастье слушать наших выдающихся ученых – профессора Окуня [ 2 ], профессора Валка [ 3 ]. На их лекции сбегались не только историки, но и математики, физики, химики, потому что само общение с таким человеком именно и формировало корпоративную культуру студентов. Личность профессора, на мой взгляд, прежде всего и определяет личность студента. Вдумайтесь, зачем вообще нужны лекции в университете. Представьте себе, если доцент или преподаватель ретранслирует учебник. Разве это нужно? По-моему, нет.

– Могут ли, по Вашему мнению, студенты всерьез влиять на жизнь университета, на решения, принимаемые ректором?

– Если полагать, что студенты каким-то образом могут влиять на программы – то вряд ли, так как у них для этого еще нет навыков, нет элементарной подготовки, чтобы участвовать в формировании пакета образовательных программ, и с этим трудно спорить.

Но есть те направления работы университета, где студенты могут и должны сказать свое слово. Прежде всего, это общеуниверситетская культура, то есть отношение к университету, как к своей корпорации, как к своему бренду. Это значит, что студент должен быть частью университета, а не просто тем субъектом, на который направлена работа преподавателя.

Я за то, чтобы в университете было достаточно серьезно поставлено студенческое самоуправление. Студент должен иметь возможность совершенно легально донести до ректора свое мнение относительно того, что он думает об университете – это первое.

Во-вторых, они должны иметь возможность отстаивать свои интересы, потому что у них есть собственное представление о том, какие у них преподаватели, какая у них столовая, какое у них общежитие, какие у них аудитории, и их мнение должно быть известно. Для этого и существует порядок, согласно которому студенчество имеет своих делегатов в ученом совете университета с правом своего голоса – это сейчас обязательное условие университета.

Но здесь дело в том, чтобы этот голос был услышан. Все упирается в позицию ректора и деканов. Если руководство университета хочет наладить диалог, то он будет, а если формально к этому относится, то, конечно, его нет. Я за то, чтобы обратная связь непременно существовала. Я свою работу начинаю с этого, и я буду встречаться со всеми студентами университета на общих собраниях всех факультетов, чтобы услышать, что они думают, что они говорят.

Кроме того, я думаю, что ректор обязательно должен лично участвовать в учебном процессе. С сентября я буду читать лекции на истфаке: курс по истории русского либерализма XIX-XX века и курс «Реформы и высшая бюрократия в России XIX-XX века».

– Резонно предположить, что если студенческое самоуправление будет создано сверху, его судьба будет печальной... Как побудить самих студентов «самоуправляться»?

– Есть только один способ: сделать так, чтобы их самоуправление реально влияло на жизнь университета. Как это сделать? Нужно искать подходы. Если брать западные университеты, то там студенты голосуют ногами и деньгами – это самый эффективный способ. Если неинтересно, то никто на эти курсы и не записывается. У нас, видимо, это еще нескоро будет.

Могу сказать, что в Петербургском университете роль студенческого самоуправления совершенно различна на разных факультетах – какова позиция декана, таково и отношение к этой структуре. Пока я не готов назвать Вам конкретный механизм, я должен изучить ситуацию. Самоуправление будет тогда эффективно, если студенты увидят, что их голос не формален, а может изменить их быт в общежитии, их питание в столовой, их формальную и неформальную связь с преподавателями. Если все это будет, то студенты будут участвовать в самоуправлении.

«Будьте любезны отстаивать приоритеты государственной политики»

– Один из принципов классического университета – университетская автономия. Насколько она сегодня возможна? В какой степени власти, в том числе региональные, влияют на университет?

– Что касается автономии университета, то это еще идея Гумбольдта [ 4 ] из Германии XIX века. Предполагалось, что университет должен быть своего рода фабрикой научной мысли и быть полностью закрытым от каких-то посторонних влияний. Сейчас мы живем в совершенно иное время, и университетская автономия, на мой взгляд, может заключаться лишь в том, что государство делегирует ВУЗу ряд своих полномочий для реализации образовательных программ и освобождает его от ненужного контроля за этим процессом.

Разумеется, быть совершенно независимым от органов управления невозможно, поскольку университет является государственным высшим образовательным учреждением. Если федеральный университет находится в регионе, то было бы наивно полагать, что он свободен от диалога, контакта с местной региональной властью. Это просто невозможно. Здесь нужно искать формы сотрудничества.

Я по своему пока еще небольшому опыту работы могу сказать, что со стороны власти, губернатора, его заместителей никогда не было попыток каким-то образом давить на университет и каким-то образом ставить его в неудобное положение. Я еще немного работаю, но в течение моей предвыборной кампании и сейчас есть только искреннее стремление к диалогу, чтобы университет вписывался в развитие региональных программ. Я полагаю, это нужно делать обязательно.

– Псковский политехнический институт возглавляет член регионального политсовета «Единой России», и наш политех иногда называют «политтехническим институтом». Ваш предшественник на посту ректора ПГПУ считался сторонником левых взглядов. А как считаете Вы, может ли университет сохранять «политический нейтралитет»?

– В университете, как в государственном учреждении, невозможны никакие ячейки никаких партий. Здесь политическая деятельность в таком виде вестись не должна, это совершенно очевидно. Конечно, есть личные предпочтения и убеждения – они у нас в стране свободны.

Если говорить в целом об университете, то могу сказать одно: я совершенно убежден в том, что университет в целом, его руководители и преподаватели, состоя на государственной службе, должны отстаивать интересы государства. Если вы этого делать не хотите, то ищите себе место в частном высшем учебном заведении. Сейчас их много, и там можно поступать как угодно. Но если вы находитесь в государственном университете, то будьте любезны отстаивать приоритеты государственной политики, в том числе и образовательной, и экономической.

«Подготовка учителя-предметника себя давно уже изжила»

– Где сегодня работают выпускники Псковского педагогического университета?

– Территориально большая часть здесь работает. Это связано с тем, что, на мой взгляд, в университете не вполне еще сложилась система подготовки такого рода специалистов, которые могли бы себя свободно чувствовать на рынке труда и быть конкурентоспособными. Для этого мы сейчас пытаемся открывать новые программы и направления, у нас очень большие планы.

Я уверен в том, что университет, бесспорно, должен вписываться в региональные программы, но нельзя его роль ограничивать только потребностями регионального рынка труда. Университет – это часть всего университетского сообщества страны. Его главная задача заключается в том, чтобы выпускники университета были конкурентоспособны не только на рынке труда Российской Федерации, но и на международном рынке труда. Это наша главная задача.

– А какая часть выпускников ПГПУ сегодня работает по специальности?

– Конечно, в школы сейчас идут немногие выпускники университета. Это правда, здесь нет никакой тайны. Это связано со многими факторами, и вряд ли стоит сейчас много об этом говорить. У этой работы низкий престиж, условия проживания в сельской местности или в районных центрах не везде комфортны, заработная плата пока еще не везде хороша, хотя сейчас в Псковской области есть проект, согласно которому выделено сто пилотных школ, где заработная плата весьма и весьма высока. Заработная плата сейчас в ряде школ гораздо выше, чем зарплата преподавателей и даже профессоров университета.

Но ведь не все же мерится деньгами, есть еще и комфортность, условия проживания, самореализация личности – это часто не совпадает с теми планами, которые есть у выпускников. На мой взгляд, эту проблему можно решить только одним путем. Мы предполагаем иметь в классическом университете педагогический институт, институт образовательных технологий, куда будем привлекать студентов только по целевому набору с тем, чтобы, получив педагогическое образование за государственный счет, они затем отработали пять лет по контракту.

– Насколько вообще велика сегодня потребность региона в педагогических кадрах?

– Эти данные есть у государственного управления образования Псковской области, с начальником которого – Верой Васильевной Емельяновой – мы очень тесно сотрудничаем. Сейчас Псковская область находится в числе приоритетных регионов, где реформа образования, особенно в части создания инновационных школьных программ, движется очень быстро. Я сейчас не буду называть конкретные цифры, но мы их знаем, и здесь у нас идет совместный диалог.

Сейчас проблема даже не в том, чтобы готовить педагогически кадры целевым набором, а в качестве педагогического образования – это самая больная проблема. Подготовка учителя-предметника себя давно уже изжила. Время сейчас другое совершенно. Учитель должен не столько учить ребят предмету, сколько формировать личность, способствовать ее социализации. Он должен быть специалистом в области межличностного общения, а это требует совершенно иного подхода к программе формирования педагогов.

Мы сейчас только в начале этого пути, и у нас очень большие планы, связанные с изменением педагогического образования, перехода от подготовки предметника через кейсы, через практики к формированию специалиста более широкого плана.

– Если большинство выпускников Псковского университета будут уже не педагогами, то кем именно? Чем Вы намерены руководствоваться при открытии новых специальностей и отделений?

– Сейчас в ряде университетов Европы и Северной Америки сами университеты формируют рабочие места. Из образовательной программы может вырасти новая специальность. Такие факты уже были. Так родилась специальность «менеджер», «логист по продвижению товаров на рынок» – это все выросло из университетских программ, главным образом, университетов США.

Разумеется, надеяться, что это возможно сейчас в Псковском университете, было бы очень наивно. Главная цель университетского образования, на мой взгляд, заключается не в том, чтобы готовить какую-то специальность или профессию, поскольку за пять лет многое в ней может измениться, а в том, чтобы создать условия для постоянного самообразования личности, создать условия, когда бы выпускник университета был готов постоянно учиться.

Для этого нужно несколько иначе строить образовательный маршрут. Сейчас работодатель может сам научить тому, что ему нужно на производстве, но заложить умение учиться, развить коммуникативные навыки, иностранный язык, работу с компьютером – это задача университета.

Российское образование стоит перед очень серьезным выбором, потому что та модель классического фундаментального образования, которая была в советской системе, себя уже изживает, и она уже никогда больше не вернется. Сейчас нужно готовить людей, способных гибко вписываться в рыночную экономику. Это означает, что человек должен быть готов резко менять свой жизненный маршрут. Этому должен учить университет.

«Мы готовы бороться за своего клиента»

– До какой степени современный ВУЗ самостоятелен в определении и развитии стандартов содержания образования?

– Сейчас система образовательных стандартов такова, что есть обязательный федеральный компонент, есть компонент региональный и компонент вузовский. По разным программам он различен. Обычно соотношение две трети к одной трети: две трети дает федеральный компонент, а одну треть – ВУЗ. Конечно, нужно стремиться к совершенно иному соотношению. В европейских университетах вовсе нет никаких стандартов, они отсутствуют. Программу университета формирует рынок и спрос. У нас пока это невозможно. Учитывая совершенно разный уровень университетов, академий, большое число частных ВУЗов, если дать сейчас такую самостоятельность, полагаю, что это приведет к полному распаду государственной системы подготовки кадров.

– По Вашему мнению, насколько сегодня вузовское образование отстает от последних достижений науки?

– Надо представлять, что сейчас из себя представляет отечественная наука. Очень большая часть фундаментально подготовленных кадров уехала из Академии наук, и они уже давно работают в университетах Европы и Америки. То, что осталось, требует коренной реконструкции, требует очень серьезных инвестиций и переосмысления.

Тем не менее, уровень образования на ряде факультетов МГУ, в Новосибирске, где университетское образование интегрировано в систему институтов Академии наук, весьма и весьма высокого качества. Можно сказать, что там студент слышит с кафедры лекцию ученого, которая является последним словом в этом научном направлении.

Уровень развития науки в стране всегда определяется уровнем университетского образования в ведущих университетских центрах. Разумеется, большая часть университетов этому сейчас абсолютно не соответствует. В этом нет никакого секрета, и я готов это совершенно прямо сказать. Большинство университетов этому критерию не соответствует в силу разного рода причин.

– Каков этот разрыв и его масштабы?

– Они очень велики, огромны, велики в катастрофическом масштабе. Это так, и здесь нечего скрывать и таить.

– Помимо педагогического университета в Пскове и области еще достаточно много ВУЗов. Каким Вы видите место ПГПУ в региональной системе высшей школы? Каким образом создание «классического университета» на его базе соотносится с интересами других ВУЗов Пскова и области?

– ПГПУ, Псковский политехнический, филиалы других вузов работают на одном образовательном рынке. Всякий рынок – это конкуренция. Я уверен, что на рынке образовательных услуг должна быть конкуренция образовательных программ, и на этом рынке выигрывает тот, кто сможет доказать, что его программы наиболее приоритетны и предпочтительны. Мы готовы к диалогу, к сотрудничеству со всеми нашими коллегами, если речь идет о конструктивном диалоге, о развитии возможных совместных образовательных проектов. Надо иметь в виду, что рынок – вещь достаточно серьезная, и имеет свои законы. Мы готовы работать по этим законам, бороться за своего клиента.

Беседовал Максим АНДРЕЕВ.

 

1 Александр Владимирович Гоголевский родился 11 ноября 1952 года в Украине в селе Верхосулка Белопольского района Сумской области. В 1975 году окончил исторический факультет Ленинградского государственного университета имени А. А. Жданова по специальности «историк, преподаватель истории».

Писал научные труды по темам: история гражданской войны, политическая история России, имеет более 120 публикаций. В 1978 году получил степень кандидата исторических наук, тема диссертации – «Петроградский Совет в годы гражданской войны 1918–1920 гг.».

В 1990 году получил учёную степень доктора исторических наук, тема диссертации – «Партия и классовое самосознание рабочих Петрограда в годы гражданской войны». В 1991 А. Гоголевскому присвоено учёное звание профессора кафедры общественных наук.

С 1978 по 1987 годы – младший, затем старший научный сотрудник Ленинградского отделения Института истории СССР, с 1987 по 1989 – старший преподаватель, заведующий кафедрой истории КПСС и политэкономии Ленинградского государственного института физической культуры им. П. Ф. Лесгафта. В этом же институте в 1989 по 1993 работал заведующим кафедрой общественных наук, с 1993 по 1997 годы – заведующим кафедрой социально-гуманитарных наук. С 1997 года – заведующий кафедрой истории России и зарубежных стран Республиканского гуманитарного института Санкт-Петербургского университета, с 2001– профессор этой кафедры. С 2001 года – директор Республиканского гуманитарного института Санкт-Петербургского университета.

В январе 2007 года избран ректором Псковского государственного педагогического университета им. С. М. Кирова.

2 Семен Бенцианович Окунь (1908-1972), советский историк, доктор исторических наук (1939). Окончил Ленинградский университет (1931), работал в Историческом архиве. В 1938-41 и 1944-72 преподавал в Ленинградском университете (с 1940 - профессор), в 1942-44 профессор Военно-политической академии им. В. И. Ленина. Изучал общественные движения и классовую борьбу в России 18-19 вв., колониальную политику царизма на Дальнем Востоке, историю русского военного и военно-морского искусства. // БСЭ.

3 Сигизмунд Натанович Валк (1887-1975), советский историк, археограф, доктор исторических наук (1936), профессор (1946). В 1913 окончил Петербургский университет; с 1918 работал в Историко-революционном архиве. Один из основателей советского источниковедения и археографии. С 1921 преподавал в ЛГУ и с 1932 работал в Ленинградском отделении института истории АН СССР. Опубликовал (главным образом в журнале «Красный архив») много ценных документов по истории общественного и революционного движения и внутренней политики России 19 – начале 20 вв. // БСЭ.

4 Гумбольдт, Вильгельм фон (Humboldt, Wilhelm von) (1767-1835), немецкий философ, филолог, искусствовед, правовед и государственный деятель. С 1801 по 1819 занимал различные должности на государственной службе в Пруссии, в том числе министра по делам вероисповеданий и просвещения. Находясь на этом посту, Гумбольдт осуществил реформу высшего и среднего образования в Пруссии. В 1809 основал Берлинский университет, носящий ныне имя братьев Гумбольдтов (Александр Гумбольдт – естествоиспытатель). // «Кругосвет».