Однажды в Америке

(Продолжение, началов № 17)

Народ и власть, понятия по-американски

Есть и исключения. Стянуть что-то на память из отеля– правило хорошего тона (только обязательно что-то недорогое: ложку, полотенце, вешалку). Дело это обычное и учитываемое в ценах на номер в отеле. В порядке вещей также пользоваться услугами работников – нелегалов (присмотр за детьми, уборка, работы в садах и полях) за половинную плату. Куда в этом случае девается сумма налогов – известное дело. Правительство США с пониманием относится к таким шалостям. Не считается зазорным у американцев не платить по счетам электрических компаний. В остальном же граждане удивительно законопослушны и невороваты. Машины не закрываются, товары могут лежать без присмотра продавцов на входе в магазин, с тебя не требуют справок , а если и требуют, то без каких-либо печатей. Примеров их святой наивности и веры в человека масса. Дикие люди, они не могут понять, как можно жить со стальными дверями и решетками на окнах, ежеминутно играя с государством в азартные игры. Поэтому глухие, сплошные заборы выполняют функцию защиты домов от пыли и шума вблизи хайвэев. Четвероногие друзья у американцев живут именно в качестве друзей, а не сторожей и телохранителей. А человек, встречающий тебя у своего дома, спрашивает не что тебе надо, а как твои дела. И только находясь в мексиканских кварталах, я видел вновь деревянные заборы, собак на цепи, бдительные взгляды в спину, занавешенные окна и вспоминал Родину. А мексиканцы, такие же общительные (между собой), любящие детей, предприимчивые, шумные и вороватые, удивительно напоминали русских. Чего стоит картина, когда группа лиц латиноамериканской национальности бредет под мухой по обочине скоростной автомагистрали, отчаянно жестикулируя и плюя на всех проносящихся мимо стопроцентных американцев.

Эти гуси чем-то напоминали своих хозяев

Так вот, ограды. Они сопровождали нас всю дорогу. Ничейными в Америке могут быть только пустыни и отвесные скалы. Все остальное отделено от дороги изящными, скажем, даже неприметными столбиками с колючей проволокой. Однажды опершись на такую ограду, я получил хороший удар током. Благо напряжение у них поменьше нашего – 127 вольт. Вначале мне было обидно, каким варварским способом была ограничена моя свобода передвижения. Затем обида прошла и стало смешно и горько: смешно за них, горько за нас. Ток предназначен для фермерских коров, оленей, лисиц и енотов, дабы они не подвергали опасности жизнь свою и водителей. Заодно экономятся деньги автомобилистов, поскольку за сбитое дикое животное штраф немаленький. Дикими этих животных можно назвать с натяжкой, поскольку из-за чрезмерного преклонения американцев перед дикой природой животные вконец обнаглели. Белки бегают по проводам и роются в мусорных баках, кролики прыгают под окнами, гуси разжирели и уже не летают, а оленьи компании лениво переходят дорогу, позируя перед десятками теле- и фотокамер осчастливленных любителей дикой природы. Кстати, гуси, эти необъятные и невозмутимые создания, сотнями бродящие на лужайке перед прудом, пытающиеся летать только в период брачных игрищ, удивительным образом напоминают своих хозяев. По комфортности существования, собственному достоинству, загруженности органов мышления.

Граждане, изучайте материальную часть автомобиля!

Бегло осматривая окрестности, мы поднимаемся на перевал. Поднимаемся, в смысле движемся вверх по современному четырехрядному шоссе со средней скоростью 55 миль в час. Впереди сидят две женщины. Они так и будут рулить всю дорогу, не подпуская мужчин (в т.ч. и автора) к рулю. Спорить бесполезно, поскольку на мне висят две аварии. О том, как бить машину - отдельно. Внезапно народ выходит из состояния дремоты. Скорость падает, машина не тянет, датчик температуры зашкаливает. Переходим на пониженную передачу (автомат все-таки), но результат тот же. Пристроившись на обочине , мы выходим из машины и приступаем к дискуссии. Выясняем, что хозяйка машины (трое детей здесь, муж, старый Москвич и пара месяцев водительского стажа там, новый Шевроле и десять тысяч пройденных миль опять здесь) не знает, как открывается капот, а также и то, что под ним. Общими усилиями открываем, методом тыка находим бачок с антифризом (у них это– коолант). Открываем - крышка, естественно, улетает в одну сторону, жидкость - в другую. Осматриваем дикие скалы каньона, ожидая охлаждения двигателя. После непродолжительного обсуждения, в котором говорят двое, молчат тоже двое, а затыкают одного, приходим к выводу, что при 35 градусах по Цельсию, набитом багажнике, пятерых пассажирах и современной, но чисто городской машине, остается только перебежками ползти на перевал. Перевал чуть-чуть недотягивает до 4000 метров : на нашем пути будет самый ( у них все всегда самое) высокогорный тоннель в мире – тоннель Эйзенхауэра. Одна радость – как бы медленно мы ни тащились, никто не будет сигналить нам и крутить пальцем у виска.

Главное - доверие к клиенту

Дальше было все просто: пассажиры спали, водитель рулил, антифриз не кипел, жара спала, и вообще наступила ночь. По крыше стучит дождь, мы катимся вниз по западному склону Скалистых Гор или Роки Маунтин. Впереди центр Западного Колорадо - город Гранд Джанстон, город виноделия, садоводства, Большого Каньона и следов пребывания динозавров в доисторические времена. Мысль о ночевке на лоне природы вызывает у нас естественное отвращение, поэтому ищем крышу над головой. Метод предельно прост: перед дешевым отелем трое остаются ждать, а две девушки снимают номер на двоих. Наивные американцы. Они считают, что дав скидку (один жилец платит полностью, а второй только пятую часть суммы), они осчастливили нас и приобрели двух постояльцев. Постояльцев будет пять. Две кровати в номере настолько велики, а спальников и одеял у нас в багажнике достаточно, что в этом номере с комфортом можно разместиться всем. Тут же с телефона в номере мы заказываем двухместный номер в одноименном ласвегасском отеле на завтра. Маленько отоспавшись, наутро коллективно посещаем бассейн, пьем бесплатный кофе со сливками, плюя на конспирацию, загружаемся в машину и отбываем. Не знаю, что подумал менеджер отеля, но пожелал он нам счастливого дня. Помня о вчерашних страданиях с автомобилем, высказываю предложение заехать в гараж и проверить, поменять коолант. Но так как времени у нас мало, а денег на это нужно много, предложение отвергается в максимально возможной для меня вежливой форме. Стоимость обслуживания и ремонта машины там можно лишь сравнить со стоимостью евроремонта здесь.

Он был уверен, что Марс находится где-то в России

Далее путь наш пролегает по абсолютно пустынной местности штатов Юта, Аризона и Невада. Единственными островками жизни здесь являются маленькие городки и заправки, прилепившиеся к дороге. Дорога – это нечто. Идеально ровная полоса асфальта, кишащая машинами, среди каменного безмолвия, простирающегося до горизонта. Поднимается солнце – и с ним приходит жара, что-то около 35 градусов в тени. Возникает проблема: работающий кондиционер или работающий двигатель. Мы выбираем второе, но вскоре на подъеме глохнет и он. Остается сидеть и ждать. Голосовать на затяжном подъеме в Америке бессмысленно. Но мир не без добрых людей, и вскоре из остановившегося «трака» к нам подошел молодой парень. На нас он смотрел, как на марсиан, что было близко к истине. Спросив, что с машиной и куда мы едем, он поднял капот и поинтересовался: есть ли у нас хоть немного воды и откуда мы (не откуда едем , а из какой мы страны). Затем он просто стоял и смотрел. Слава Богу у них есть священное слово – «прайвиси» т.е. право каждого жить, как ему хочется, и никто никогда прилюдно не осудит его, не будет учить его жить. Невмешательство в личную жизнь обывателя (но не президента США) - это краеугольный камень их образа жизни. Вспомните, сколько раз посторонние учили вас жить и Родину любить, подчеркиваю, из абсолютно благих побуждений. Этот парень не понимал юмора. Он не понимал, как могли оказаться эти пятеро русских, набившихся в маленькую машину, посреди пустыни, где до ближайшей заправки сотня миль, с перегревшимся двигателем, без единой капли воды, да еще направляющиеся в Лас-Вегас. Он сбегал и принес пластиковую бутыль воды, долил радиатор, пожелал счастливого пути, хотя по глазам было видно, что в это он не верит, и поехал дальше. Мне кажется, он не осуждал, не жалел нас; он просто не мог понять, как мы можем так жить. Как можно рисковать так своей жизнью, здоровьем, машиной наконец, в этой идеально приспособленной для безопасной и комфортной жизни стране.

«Может быть, вы и хорошие парни, но руки держите на руле»

Американцы помешаны на безопасности. В стране, где чтобы поднять груз в 30 фунтов, рабочий обязан надеть специальный пояс, где, гуляя в горам и весям по специальным дорожкам, надевают специальную обувь для «хайка», где пятеро бугаев полицейских полчаса скручивают преступника (не раз видел в новостях: трое громко орут из-за укрытия, держа все живое на мушке, двое опасливо цепляют руки давно лежащему на земле бедолаге), действуют иные жизненные ценности и ориентиры. Особо запомнился полицейский, остановивший нас на дороге. В России водитель идет к служителю дорог как к своей судьбе; здесь же сразу последовал окрик: сидеть в машине, руки на руль. Подойдя к машине, страж порядка пояснил: «…я вижу, что вы хорошие «гаи», но вы должны ждать, пока я подойду, я вас боюсь, вы можете выстрелить в нас неожиданно, если мы не видим ваших рук». Смотрел я по телевидению и прямой репортаж с места расстрела двумя подростками школьников в школе пригорода Денвера. Детей жалко вдвойне. После того, как выбравшиеся из школы группки детей, а их там было более тысячи, приближались к армейским бронемашинам , полицейские ставили всех носом в стену с ногами на ширину плеч, под прицелом тщательно обыскивали и отправляли в объятия родителей, толпившихся поодаль. Те радостно забирали бьющихся в истерике детей, вполне согласные с полицейской методой досмотра. Полиция и броневики весь репортаж стояли напротив школьного здания вне зоны вероятного обстрела. Их задача была не уничтожить убийц внутри школы, а не допустить их бегства под видом жертв. В итоге двое подростков уложили 15 детей и одного взрослого, застрелились сами, вся страна смотрела репортаж с места действия, полиция выполнила свой долг, не понеся потерь. Затем не было никакой самодеятельности: родительских постов, круглосуточно дежурящих в школах, зачисток мест скопления неблагонадежной молодежи и т.д. Правительство выделило деньги, и в каждой школе, университете, ряде офисов появились новые «секъюрити»; Клинтон посетил школу, произнес проникновенную речь над могилами детей, на выделенные миллионы по-царски отремонтировали школу, создали мемориальный зал - и все в ажуре. Несколько телекомпаний вели прямой репортаж с места трагедии, соревнуясь в оперативности и объективности освещения событий. Каждый участник трагедии профессионально выполнил свою часть работы, принес полагающуюся ему долю соболезнований - и все вернулись в свой сытый, самодостаточный внутренний мирок с чувством выполненного долга. Вернулись к планам на предстоящий уик-энд, стрижке газона перед домом, баночке любимого пива и бейсбольному матчу любимой команды.

Игорь НИКОЛАЕВ.

(Продолжение следует).