На смерть ЮКОСА

ЮКОС умер. Остались обычные в таких случаях формальности, когда тело биологически мертво, но физически еще присутствует в нашем мире. Это очень тяжелые дни для родственников и друзей. Уже хочется, чтобы поскорее всё закончилось, и множество разнообразных хлопот и формальностей заставляют собраться, не позволяя совсем раскиснуть.

ЮКОС умер, потому что болел. А болел, потому что был отравлен. Это было убийство. Которому предшествовал самый настоящий грабеж средь бела дня.

Аппараты искусственного дыхания отключают те, кто и отравили больного.

Это замечательный, самый циничный момент всей эпопеи: тебя грабят, а ты грабителям еще и должен — и чем больше ты им платишь, тем больше ты им должен и тем больше они тебя грабят. Но сколь бы ни был богат ЮКОС, заплатить всем и за все даже он не в состоянии. Закрыть все дыры бюджета и покрыть все недостачи, возместить все, что было разворовано многими другими — это не по силам хромой на обе ноги компании. И вот конец.

И это уже не первая новость, и даже не очень большая тема для обсуждения и комментариев. К чему шло, то и свершилось, чему быть, того не миновать. Скоро похороны, потом дележ наследства.

С наследством проблем не будет. Я вообще не очень переживаю за компанию. Ее предприятия не пропадут. Это очень хорошие предприятия, которые и до последнего вздоха работали хорошо, несмотря на все происходившее вокруг фирмы. И рабочие у ЮКОСа отличные. Инженеры, менеджеры, геологи, проходчики, бурильщики — одни из лучших в отрасли, и не побоюсь сказать, в мире. Такие при любой власти пригодятся. Им даже спокойнее теперь будет трудиться, когда не придется носить желто-зеленые робы врагов народа с четырьмя буквами.

Так что рядовых сотрудников мне не жаль. Как не жаль и акционеров. Они люди обеспеченные, у них связи и немалые таланты — должны устроиться.

Мне не жаль Невзлина, потому что в Израиле жить лучше, чем в России, хотя там и война.

Я сочувствую Лебедеву и Ходорковскому, но не считаю их ни героями, ни вождями демократии. Они сделали ход в очень опасной игре с властями и проиграли. А уже потом стали знаменем оппозиции — за полным отсутствием других знамен.

Единственная, кого мне искренне и от всей души жаль — это Светлана Бахмина. Она во всем этом деле совершенно ни при чем, страдает не за себя, а для пущего страху остальных. Молодая женщина, которую взяли в заложники и разлучили с маленькими детьми. У которой нет миллионных заначек и нет больших перспектив после выхода на свободу. Человека просто взяли, скомкали, как листок бумаги и выкинули, как расходный материал.

Духовное наследие ЮКОСа обширно, поистине эпично. Богатым людям России открыли глаза. Они до недавнего времени искренне полагали, что сила у тех, у кого деньги. Где-то, наверное, так и есть. Но не у нас. У нас сила — это только власть. Они полагали, что деньги и дадут им власть, а на самом деле, это власть дает деньги. Спросите в тверском кафе «Лондон» у сотрудников корпорации «Байкалфинансгрупп». Спросите, если найдете. Люди, не имеющие за душой ни гроша, и в душе пустоту, но обладающие хоть какой-то властью могут стереть вас в порошок.

Помню прекрасный пример из личной практики. На «Эхе Москвы», где я работаю, был такой завсегдатай разных радиоигр (фамилию знаю, но называть не стану — не в ней же суть). Призы у нас скромные: книжки, кассеты, календари, майки. И этот человек (довольно невзрачный), как на работу к нам ходил за всем этим добром. Уж и не знаю, куда ему пять одинаковых маек или три одинаковых календаря. А потом я увидел его в телевизоре. Он с большим знанием дела руководил обысками в офисе «Медиа-Моста», вел допрос «на камеру». А на следующий день опять пришел на «Эхо» за майками и книгами. «Эхо» тогда было частью «Медиа-Моста», но нашего гостя это, видимо, не смущало и не казалось странным. А нас даже забавляло («а сало русское едят»).

Но не в книжках халявных дело. А в том, что право распоряжаться судьбами здоровых, энергичных, успешных людей, оказывается в руках бог знает кого.

После дела ЮКОСа олигархи свой шесток знают, а если и финансируют какие-нибудь партии, то сами знаете какие. Одним ударом был решен вопрос и с оппозицией, которой больше нет, и с потенциальными меценатами любой смуты. И этот удар был не просто сокрушительным, он был демонстративно несуразным, незавуалированным, чтобы уже и дураку было ясно, что к чему, и «что такое хорошо, а что такое плохо».

И Басманный суд, и чтение приговора день за днем, и генеральша Вишнякова, и аукцион по «Юганску» с его победителем в лице миллиардеров из тверского кафетерия, и теперешнее банкротство. Это можно было как-то замаскировать, обставить сложностями и замысловатыми формулировками. Но тут просто дали в морду — даже не спросив закурить.

И обыватели были счастливы. От этого пикеты в поддержку Ходорковского были еще жальче. Не удавалось собрать ни тысячу, ни хотя бы несколько сотен человек регулярно. И казалось, что вот те, кто пришли, вот это и есть все.

Те, кто кричали «Давно пора, так их!», не получили от недоимок ЮКОСа ни копейки. После возвращения казне «украденных» нефтяной компанией миллиардов, наша жизни ни на сантиметр не стала лучше. Но приятный осадок остался.

По-шариковски: взять и всё поделить. Так с ЮКОСом и сделали — отобрали и всё поделили. Только не между теми, кто праздновал приговор «олигарху-кровопийце», а между совсем другими дядями.

Антон ОРЕХЪ,
«Ежедневный журнал».