Первый мировой прыжок в неизвестность

Борис Колоницкий: «То, как мы вспоминаем, что-то говорит о нас»

15 апреля в Псковском государственном педагогическом институте прошла научная конференция, посвященная 90-летию с начала I Мировой войны. Свидетелей той эпохи уже не осталось. Но события 90-летней давности оставили след, который еще долго будет давать о себе знать.

XX век вошел в историю как самый кровавый и жестокий. Ни-когда до, и хочется верить, что и после, человечество не воевало так много. XX век практически начался с войны – уже на 14-ом году столетия не две-три страны и даже не континент, а впервые весь мир был охвачен бойней, невиданной по масштабам и жертвам.

Война, получившая название «Первой Мировой», была шоком для человечества. Оружие массового поражения, газовые атаки, гибель мирного населения, тяжелая военная техника – все это окончательно развеяло еще бытовавшие романтические представления о войне как достойном занятии настоящих мужчин, доблестных и мужественных воинов.

Влияние I Мировой войны было огромно для всего мира. Но для некоторых стран – более чем огромно. В России от I Мировой войны, вступления и особенно выхода из нее, принято отсчитывать начало совершенно новой эпохи, которая выбила страну из общемировой колеи и поставила особняком от всех остальных, определила иной, спорный путь развития.

В современной, объединенной Европе, уже невозможно представить повторения того, что творилось 90 лет назад. О I Мировой войне, ее историческом значении и современном понимании тех событий мы беседуем с известным ученым, историком Борисом Колоницким.

- Борис Иванович, как сегодня воспринимаются те события 90-летней давности?

- В разных странах война воспринимается по-разному и по сей день. В некоторых странах существуют попытки представить единую историю вчерашних противников. Например, английские, французские и немецкие историки изучают войну совместно. Есть очень интересный проект: «Берлин – Париж – Лондон». Историки пытаются изучать одни и те же темы социально-культурной истории периода I Мировой войны в этих трех городах. Есть попытки написания совместных учебников и пр.

Но очевидно, что для некоторых стран это не так. Мне, например, сложно представить совместную сербско-австрийскую историю I Мировой войны. Для нас это тоже особая тема. I Мировая война, конечно, забыта, но забыта отчасти. На нашей конференции коллега очень интересно рассказывал, как на Псковщине пытались увековечить события I Мировой войны – был и храм, и кладбище, – и как потом это все совершенно уничтожили. Это контрастирует с другими странами. Допустим, английские кладбища поддерживаются во Франции. Из Австралии люди приезжают в Турцию на могилы родственников, погибших там в годы I Мировой войны. У нас – по-другому. Мне кажется, это сейчас очень важно, как мы будем вспоминать I Мировую войну. Конечно, это не вопрос номер один, но это своеобразный индикатор. То, как мы вспоминаем, что-то говорит о нас.

- Как же мы вспоминаем?

- Это тоже большой вопрос. Долгое время войну характеризовали как империалистическую. Люди, которые относились к I Мировой войне патриотично – были готовы воевать, жертвовать и т. д. – рассматривались в лучшем случае как жертвы. Некоторая неправда этого подхода ощущается и сейчас. В то же время, появляется ряд статей, в том числе в профессиональных изданиях, где люди пытаются воскресить патриотический дискурс 1914 года. А это мне тоже кажется совершенно наивным – мы видим, что и те люди были не правы, идя с энтузиазмом на I Мировую войну. Война при любом исходе окончилась бы для России очень плохо. Поэтому сейчас требуется очень вдумчивое, углубленное изучение и попытки понять разных участников войны, это большая умственная работа.

- I Мировую войну всегда изучали и рассматривали в контексте революции 1917 г…

- Вы знаете, мы вообще рассматривали историю телеологично, когда все события вели к 1917 году. Среди историков существует дискуссия, которая, я думаю, никогда не кончится. Одни считают, что без I Мировой войны не было бы революции, другие, и я в том числе, считают, что Россия в начале XX века в силу многих причин была «запрограммирована» на революцию. Другое дело, что она была бы другой без I Мировой войны. Миллионы людей, привыкшие к насилию, обученные хорошо воевать, оторванные от социальной среды – они сыграли свою роль. Почему в России не было литературы «потерянного поколения», при том что традиционно русская литература очень живо, фотографично отзывалась на всякие новые явления? В Германии – была, во Франции – была, в Англии, Америке…, а в России – нет! Ответ очень простой. Дело в том, что в России «потерянное поколение» нашло себя на фронтах гражданской войны.

- Оно не стало потерянным?

- Можно сказать, оно стало потерянным по-другому. Белое офицерство состояло в основном из офицеров I Мировой войны. Более того, из людей, ставших офицерами в годы I Мировой войны, очень часто вышедших из низов. Может быть, в обычной жизни они и не стали бы офицерами, но для них это было очень важно. Знаете, эти якобы «под белогвардейщину» песни: «поручик Голицын, корнет Оболенский» – так вот большей частью белая армия состояла не из поручиков Голицыных, не из корнетов Оболенских. Это были такие простые, часто крестьянские ребята, ставшие офицерами. Но с другой стороны такие же ребята нашли себя и в Красной армии. Это поколение, будущие маршалы Жуков, Рокоссовский – это унтер-офицеры военного времени, которые в гражданскую жизнь за несколько отчетных месяцев мирного времени не очень вписались, да и не хотели вписаться. Они пошли офицерами в Красную армию.

- То есть для понимания дальнейших событий большое значение имеет психологический аспект?

- Да, социально-культурный и психологический. Роль фронтовиков, с фронтовой культурой, ментальностью, была очень велика и для той, и для другой стороны. Гражданская война без I Мировой вряд ли бы состоялась, я считаю, что ее было бы больше шансов избежать.

- История не знает сослагательного наклонения, но человек очень любит начинать предложения со слов «а если бы…». Как вы думаете, что могло быть, если бы конец войны для России был иным?

- Ничего хорошего! Смотрите: Италия осталась воевать, несмотря на кризис, очень сложное положение и так далее. Оказалась в лагере победителей, так? Вместе с тем, ее положение после войны было хуже, чем в ряде побежденных стран, ее называли «побежденной в лагере победителей». И наступил кризис, который сначала привел к «красной волне», когда детей в Италии называли «Ленин» и пр., а потом закончился реакцией. И то же движение фронтовиков – фашизм в Италии по большей части это движение фронтовиков. В конечном счете, это привело к установлению фашистского режима. Почему же Россию с большим набором и более сложных проблем ждал бы более счастливый сценарий?… Ну «может быть», но рациональных причин я не вижу. Все страны, даже победившие, после войны охватил кризис. Даже Соединенные Штаты, которые выиграли на 100% – и там 1919 год, забастовки, «красный страх» и пр.

И еще одна тема. Да, действительно, в 1916 году русская армия была неплохо вооружена, накормлена, обута. И это большая заслуга – самая многочисленная армия в мире была одета не самой развитой страной. Но какой ценой – ценой разорения тыла! Все эти предприятия вместо того, чтобы делать лопаты и гвозди, делали колючую проволоку. Это разорение рынка и продовольственный кризис. Страна, которая до начала войны экспортировала продовольствие, с прекращением экспорта оказалась на грани голода в 1917. С одной стороны, абсурд, потому что продовольствие в стране очевидно было. Но технологические и экономические причины привели к этому кризису, и к окончанию войны по любому сценарию этот кризис усугубился бы. Домой пришло 10 млн. злых солдат, с военным опытом, в разные, многонациональные районы…

- А Россия могла не участвовать в этой войне?

- Нет!… Сразу возникает вопрос: кто виновен в этой войне? Многие авторы, и не только немцы, утверждали, что Россия. Так говорить, конечно, грубо, но свой вклад Россия внесла. И тут нечего валить только на царя или политическую элиту, потому что немалая часть общественности хотела влияния на Балканах; или статус великой державы, или крест на святой Софии. Не могли жить без черноморских проливов, не могли жить без Галиции – своими руками объединили Украину, создавая там предпосылки для иной ситуации, со своими последствиями в дальнейшем.

- Борис Иванович, I Мировая война в свое время оказала огромное влияние на все дальнейшие события. А сегодня полностью ли она заслонена II Мировой войной?

- В разных странах по-разному, в некоторых она даже более актуальна. Мир изменила в некоторых отношениях больше I Мировая война, чем даже вторая. Для некоторых стран она сыграла особую роль. Например, для Австралии она оказалась очень важна для национального самосознания. Австралийцы осознали себя единым народом именно благодаря I Мировой войне. В Австралии не было обязательного призыва, только добровольный, но они поставили больше добровольцев, чем иные страны солдат.

- На ваш взгляд, какие уроки I Мировой войны для нас наиболее актуальны в настоящее время?

- Сложно сказать так сразу. Я думаю, это вопрос национализма, национального энтузиазма и милитаризма. Это урок осторожности. Я, знаете ли, не пацифист, но любая война – это шаг с абсолютно непредсказуемыми последствиями. Вы знаете, что в 1914 г. все ожидали конца войны к «осеннему листопаду», через два месяца. Потом к Рождеству. Потом – ну в 1915, 1916 году. В 1918 году никто уже не предсказывал, когда окончится война! Военные эксперты боялись об этом говорить. А военные планы готовились на 1919, 1920 годы – запасали сапоги, винтовки, потом не знали, что с ними делать. Любая война – это прыжок в неизвестность.

Беседовала Светлана ПРОКОПЬЕВА.