Приключения слов

Книга Боба Дилана «Хроники» начинается с того, что Дилан оказывается в ресторане на перекрёстке 58-й и Бродвея и хозяин ресторана, знаменитый боксёр Джек Демпси, сочувственно говорит ему, худощавому пареньку: «Слишком ты лёгонький для тяжеловеса, парнишка. Надо бы тебе пару фунтов набрать. И одеваться получше, и выглядеть побойчее… И не бойся лупить посильнее». Демпси перепутал Боба Дилана с боксёром. Смешно, но Бобу Дилану (а ему уже 75 лет исполнилось) до сих пор дают подобные советы, типа неплох, но надо бы голос позвонче, музыку помелодичнее и тексты попоэтичнее. И объявление о том, что Бобу Дилану присуждена Нобелевская премия по литературе, ничего не поменяло. Ему по-прежнему дают советы.

За всю свою долгую жизнь Боб Дилан дал в России только один полноценный концерт — 3 июня 2008 года в Петербурге. Дилан был погружён в себя, к центральному микрофону так и не подошёл, гитару в руки не взял — играл только на клавишных, повернувшись к зрителям левым боком… Сразу же после концерта в статье «Ответ знает только Дилан» я написал: «Трудно представить себе Дилана, получающего Нобелевскую премию и тем самым становящегося в один ряд, скажем, с г-жой Елинек. Бобу Дилану нельзя давать Нобелевскую премию. Потому что эту премию циркачам не дают. А он циркач. Одновременно акробат и фокусник. Само собой, он ещё и жонглёр. И, разумеется, клоун. Но всего не перечислишь. Удав и кролик. Преступление и наказание. Чингачгук и бутылка виски… По совместительству он ещё и пророк. Все пророки умеют петь блюз. Особенно хорошо он звучит на обочине 61-го шоссе. Там лучшая в мире акустика».

И всё же когда в свой день рождения я с утра услышал о том, что Дилану решили присудить Нобелевскую премию, то стало понятно: это лучший подарок мне лично. И это надо срочно отпраздновать. Сборник любимых песен Дилана всегда при мне. Хотя я по-прежнему считаю, что Бобу Дилану не надо давать Нобелевскую премию — он слишком для неё хорош.

Помню, как лет десять назад на встрече в псковской библиотеке в День славянской письменности я напомнил, что 24 мая — это день рождения Иосифа Бродского и Боба Дилана (Роберта Циммермана), а в ответ услышал недовольный гул и ядовитый шёпот: «Фу-у, евреи…» Было бы удивительно, если бы в зале промолчали.

Псковские литераторы любят пошептаться и пошипеть.

Дилан намертво скрепил рок со стихами и заварил такую кашу, которую и до сих пор расхлебать не могут. Ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне, ни в Петербурге. Рок-н-ролл ушёл в отрыв. До этого он тяготел к земле, скакал круглые сутки, бурлил, как полная воды кастрюля, после того как туда опустили киловаттный кипятильник. Вода обязана была испаряться. Ноги должны были гудеть. Земля должна была крутиться.

Боб Дилан. Фото: duckfm.net

Но явился Боб Дилан — и выяснилось, что всё не так просто. А точнее, всё совсем не так. Земля не круглая, море не мокрое. И только небо бескрайнее. А под ним сидит Боб Дилан и разбивает сердца, стереотипы, тарелки, мотоциклы… Ноги гудеть стали меньше, но в разбитых сердцах обнаружилось много чего интересного. Фактически Дилан стал творить мир заново. В его песнях не протолкнуться от героев. В его песнях каждое слово — герой. Или героиня.

Как тут на днях выразился о Бобе Дилане композитор Журбин: «Все его песни — они half baked, недопечены, недоделаны...» Дескать, он, конечно, гений и премию ему дали заслуженно, но «он, вообще-то говоря, не литератор, не певец, не композитор…»

Вот как оно получается: Элвис Пресли, Марлен Дитрих, Джимми Хендрикс, Стиви Уандер, Боб Марли, U-2, Rolling Stones… Все они пели песни Боба Дилана — того самого, который «не композитор». Мысль о том, что надо переключаться и петь произведения Журбина, им в голову не пришла.

Разница в том, что тысячи, десятки тысяч композиторов (писателей, артистов) создают некий творческий продукт, стараясь довести его до совершенства. У Дилана всё иначе. «Текст — вот ваш танцевальный партнёр, — как однажды написал Дилан, рассказывая об одной своей старинной песне. — Он работает на механическом уровне. Всё сломано или выглядит таким: треснуто, щербато, требует ремонта. Вещи ломаются, затем ломаются снова, из них получается что-то другое, затем они ломаются опять…» Дилан не полирует, не покрывает глянцем, не прячет под стекло… Его поэзия дышит и продолжает развиваться. Приключения слов продолжаются.

На том единственном петербургском концерте Дилан тоже спел несколько своих знаменитых песен, включая Like A Rolling Stone, таким образом, как будто это было уже что-то другое.

О Бобе Дилане уже много лет подряд пишут, что он «величайший и самый важный западный поэт со времён Шекспира». Это стало банальностью. Не гений «вообще», а человек, который умеет складывать слова так, как никто другой. Или взять его упомянутые «Хроники». Это же не традиционные мемуары. За последние лет пятнадцать я мало читал книг, которые можно было сравнить с этой. «Хроники» Боба Дилана — книга о таинстве рождения искусства (нет, звучит слишком пафосно). Она — о нежности и вдохновении. О хрупкой нежности и хрупком вдохновении. «Хроники» совсем не похожи на давний, написанный в 60-е годы, роман Боба Дилана «Тарантул», в котором действуют Чёрный Туз, Рыдак-Жадюга, Президент Пухл, Снегопах Летун, Леди Цветик, Бабуин-Бой, Дождевик, Пучеглаз Скорч… В «Хрониках» всё сумасшествие спрятано. Уже нет тех претензий и того вызова. Зато есть спокойное равновесие, которое не нарушить получением премии, пускай даже Нобелевской. (С Нобелевским комитетом Боб Дилан не спешит выходить на связь и на письма не отвечает.)

Его буйная фантазия постоянно расщепляется. Излучение такое, что понятно: это надолго.

До Дилана под рок танцевали. С его приходом рок стали слушать.

Прислушиваться к словам.