Памяти без имён не бывает

2 марта около села Улус-Керт в Чечне рядом с местом гибели 84 псковских десантников открыли памятник «Поклонный крест». В обстановке спецоперации, продиктованной соображениями безопасности участников церемонии, чиновники, депутаты, военные и родные погибших возложили цветы к большому кресту из серого гранита, на котором только две надписи: «Ника» (Победа) и «Памяти павших». И монумент, и публичная церемония оставили очень противоречивые чувства.

Ни одно слово на монументе не говорит о том, что это памятник именно погибшим Шестой роты. Ни ставшего нарицательным названия самой роты, ни тем более имён погибших военнослужащих на граните нет. Если не знать о событиях, произошедших в Аргунском ущелье 29 февраля – 1 марта 2000 года, то догадаться о причинах установки поклонного креста и в память о ком он установлен невозможно.

«Памяти павших». Каких именно?

Солдаты и офицеры Шестой роты и пришедшие к ним на помощь военнослужащие 104-го полка погибли здесь. Их имена известны. Все 84 награждены посмертно. Но ни одно имя не увековечено на большом памятнике. Поклонный крест под Улус-Кертом разительно отличается от псковского «Купола», стоящего у входа на территорию 104-го полка в Черёхе.

И это постыдное и несмелое, если не сказать трусливое, умолчание имён не просто задевает — оскорбляет память погибших.

На этом фоне главными именами, связанными с открытым монументом, становятся имена его государственных покровителей — главы Чечни Рамзана Кадырова и губернатора Псковской области Андрея Турчака. Именно они чаще всего упомянуты в многочисленных сообщениях СМИ, их лица — на первом плане в теле- и фоторепортажах.

Где они сами были 1 марта 2000 года? С Андрея Турчака спрос за 2000 год, прямо скажем, никакой, а у Рамзана Кадырова есть о чём спросить.

Но кто ж его спросит, он ведь сам живой и особо охраняемый государством памятник всему тому кошмару, что произошёл в Чечне.

Андрей Турчак и Рамзан Кадыров на открытии поклонного креста под Улус-Кертом. 2 марта 2017 года. Фото: pskov.ru

Вопросы есть. Их много. Ответов — точных, строго в соответствии с Уголовным кодексом РФ — нет.

С самых первых дней после гибели Шестой роты главное, о чём просили, чего требовали родные погибших, — правда о последнем бое под Улус-Кертом.

Не орденов, не званий, не денег, не квартир, не памятников просили семьи. Они просили главного и бесценного знания — правды.

Правда — лучший памятник погибшим. Только этот памятник вечен.

Правда о гибели Шестой роты официально не установлена до сих пор.

Не могу написать «неизвестна», потому что подозреваю: известна. Именно поэтому следствие о трагической гибели 84 граждан России засекречено до сих пор. Из расследований журналистов можно узнать больше, чем из материалов следствия.

И нет никаких признаков того, что власти намерены раскрыть эту правду.

Больше половины родителей погибших десантников ушли из жизни. Раньше срока, так и не узнав правды. Оставшиеся в живых уже не надеются дожить до правды.

От 2 до 3 тысяч боевиков шли по той роковой тропе. Только три уголовных дела по рядовым участникам боя дошли до суда. Где остальные тысячи?

Информация о числе погибших боевиков, судя по всему, сильно преувеличена: не было там 700 погибших, солдаты и офицеры Шестой роты, застигнутые врасплох, разрозненные и растянутые на большой территории, брошенные всеми, кроме группы майора Александра Доставалова (19 человек), добровольно пошедшей фактически на смерть и погибшей, держали глухую оборону.

Андрей Турчак и Рамзан Кадыров на открытии поклонного креста под Улус-Кертом. 2 марта 2017 года. Фото: pskov.ru

До сих пор нет официальных ответов на прямые вопросы действующих военнослужащих и ветеранов Вооружённых сил, заданные сразу после боя:

1. Верна ли информация о том, что рота двигалась по коридору выхода боевиков Басаева из окружения, который был в буквальном смысле слова выкуплен — оплачен боевиками высокопоставленным российским военным (звучали разные суммы взятки, до полумиллиона долларов, 17 млн руб.)?

2. Как произошло, что разведка российской группы войск ничего не знала о передвижении такой массы вооружённых людей? Если знала, то кому были предоставлены эти сведения? Почему их не было у командиров полка и роты?

3. Почему график движения роты был изменён на сутки, что привело её к прямому столкновению с готовыми к бою превосходящими силами боевиков?

4. Каким образом точный маршрут и график движения роты стали известны боевикам?

5. Почему роте не была оказана поддержка дальнобойной артиллерией, системами залпового огня и установками «Ураган», находившимися в распоряжении командования группы войск, причём эта помощь была ротой запрошена?

6. Верна ли информация о том, что из-за артиллерийской поддержки роты силами маломощной полковой артиллерии на пределе дальности её стрельбы отдельные снаряды попали в расположение роты и около 80% поражений погибших были от осколков артиллерии и миномётов?

7. Почему находившиеся на расстоянии маршевого броска до места боя подразделения российской армии не получили приказа выступить на помощь погибающей роте?

8. Почему посланная на помощь без приказа группа майора Доставалова пошла по самому сложному из всех возможных маршруту, на котором её ждала засада боевиков?

9. Почему командование на три дня оставило поле боя боевикам, позволив им собрать и похоронить своих погибших, оказать помощь своим раненым, забрать оружие и боеприпасы, в том числе у погибших роты, и поиздеваться над телами погибших?

10. Верна ли информация о том, что боевой журнал роты был переписан после боя?

11. Где находились во время боя, когда и от кого получили информацию о происходившем в Аргунском ущелье начальник Генштаба, первый заместитель министра обороны РФ генерал А. В. Квашнин, командующий Объединённой группировкой федеральных сил на Северном Кавказе генерал Г. Н. Трошев, командующий 58-й армией Северо-Кавказского военного округа, командующий западным направлением Объединённой группировки федеральных сил на Северном Кавказе генерал В. А. Шаманов, командующий ВДВ генерал В. И. Шпак?

12. Почему шесть оставшихся в живых участников боя — главные и живые свидетели произошедшего — полностью блокированы от общества, отказываются от общения с журналистами и, по некоторым данным, с них взята подписка о неразглашении известных им сведений?

За семнадцать лет ни на один из этих вопросов так и не дано ответа.

К слову, в феврале 2003 года в эфире НТВ Владимир Шаманов — судя по всему, нечаянно — сказал, что «гибель 6-й роты явилась следствием определённых политических обстоятельств». Каких именно?

2 августа 2000 года, находясь в Пскове в 76-й дивизии ВДВ, Владимир Путин признал вину руководства «за грубые просчёты, которые приходится оплачивать жизнями русских солдат». Но ни одно имя названо не было.

Единственным виновным в гибели Шестой роты Главная военная прокуратура России признала командира 104-го полка Сергея Мелентьева, которого обвинили в халатности, но освободили от уголовной ответственности по амнистии и направили служить в Ульяновск, где он умер в 2002 году при невыясненных обстоятельствах.

При этом известно, что Сергей Мелентьев категорически возражал против броска роты на высоту 776.0, шесть (!) раз (по свидетельству лично знавших его людей) просил разрешения отвести роту сразу после начала боя, но в первом случае подчинился приказу, а во втором — не получил разрешения.

Какую ответственность понесли те, кто отдавал приказы Мелентьеву?

Мелентьев, по свидетельству многих его сослуживцев, 85-й погибший в бою под Улус-Кертом. Пишут прямо: его догнали пули того боя.

За годы, прошедшие после боя, трагическая гибель Шестой роты стала яркой пропагандистской легендой, под имя которой собраны огромные политические ресурсы государства, и уже многим, особенно молодым, кажется: так и должно было произойти, это война, на войне гибнут солдаты, слава героям, смерть врагам, честь Родине.

А правды о последнем бое Шестой роты как не было, так и нет.

Эту правду пытаются заменить митингами, уроками мужества, плакатами, фильмами, мемориальными досками. Теперь вот безымянными памятниками.

За историей почти каждого подвига есть те, чьими тайными или явными усилиями этот подвиг стал неизбежен. Очень часто эти люди близки к власти, иногда они сами и есть власть. Погибшие — их жертвы.

Им не была нужна, больше того, судя по всему, для них была опасна правда о последнем бое Шестой роты.

Им на смену приходят другие обитатели власти. Они все связаны между собой, им тоже не нужна правда. Но всем им нужен большой государственный пиар, без которого нет современной российской власти.

Серый безымянный крест под Улус-Кертом — это не памятник погибшим псковским десантникам, а памятник государственному пиару на крови погибших.

Этот слепой памятник скрывает имена павших точно так же, как власти скрывают правду о гибели Шестой роты.

Российское государство так и не смогло найти в себе силы совершить восхождение на высоту 776,0.

Путь на эту высоту проходит только по дороге правды.

Не дошли.